Тысячу раз «да»

Лорен Рони

– И вот он вкатывается, – бросила Даника, втирая какое-то средство для волос в свою белокурую стрижку пикси. – Всегда достаточно поздно, чтобы заставить нас поволноваться, но не настолько поздно, чтобы оправдать его убийство.

– Говори за себя, – сказал Черч, вытирая полотенцем лысину. – Я уже способен на убийство. Аж вспотел от волнения.

Джаспер закатил глаза. Вид друзей никогда не переставал наполнять его странным чувством семейной привязанности. Он чертовски скучал по ним в Лос-Анджелесе, но не ожидал, что они обрадуются его возвращению. Из-за него они потеряли концерты в Театре комедии Лагниаппе.

Они должны были его ненавидеть. Вместо этого они простили его и пустили обратно. Конечно, это не означало, что они постоянно не тыкали его в то, что он их бросил.

– Черч, не вини меня за свои гиперактивные железы, – поддел Джаспер, бросая рюкзак на бочонок в углу и ставя на пол сумку с оборудованием для камеры. Бок пульсировал, и он прижал к нему руку, пытаясь отдышаться. – Ты и от прохладного ветерка потеешь.

– Не завидуй моему сияющему румянцу, – с ухмылкой парировал Черч, обматывая ткань вокруг шеи и глядя на Джаспера. – Кстати, о потоотделении. Ты в порядке, чувак? Выглядишь бледнее обычного. И это о чем-то говорит.

– Да, – сказал Барри, отрываясь от прокрутки своего телефона. – Выглядишь дерьмово.

Джаспер вытер лоб тыльной стороной ладони, чувствуя, что кожа стала липкой.

– Я в порядке. Пожалуй, три чашки кофе плюс пробежка длиной в шесть кварталов были не самой лучшей идеей.

Джаспер закрыл за собой дверь, заперев труппу в кисло пахнущей подсобке. Сегодня вечером все были одеты в стандартную одежду «студенческого братства». Джинсы с футболками или расстегнутыми рубашками. Они старались варьировать свои наряды во время выступлений, но подбирать их по общему тону. Сегодня был обычный вечер. Иногда они надевали черные костюмы в стиле Братьев Блюз [31] (и сестер). В других случаях носили скучную офисную одежду, брюки цвета хаки и поло. Он обнаружил, что смена нарядов может повлиять на то, какими в итоге получаются сценки.

31

«Братья Блюз» (The Blues Brothers) – американский

комедийный киномюзикл.

– И извините, что опоздал. – Джаспер расстегнул рубашку. – Я задержался по дороге, чтобы купить видеокамеру. Подумал, что нам следует начать записывать некоторые из наших выступлений.

– Записывать? – переспросил Антонио, нанося под рубашку еще один слой дезодоранта. Татуировка в виде змеи вдоль его бока затанцевала от движений. – Зачем?

– Да, – сказала Моник, вытаскивая свою фирменную красную помаду, которая подарила ей прозвище Моник Ротик. – А как насчет эфемерной природы импровизации? Только те, кто здесь, могут это увидеть, и это шоу больше никогда не повторится?

Она произнесла это таким жутким тоном, что Джаспер фыркнул. Он стянул с себя рубашку.

– Я знаю, что говорил это раньше, но я подумал, что это может быть хорошим способом поднять шумиху, привлечь больше людей на шоу. Мы не используем социальные сети. Большая аудитория могла бы дать нам шанс подняться на новый уровень и выбраться отсюда.

– «Хитрая ящерица» недостаточно хороша для тебя, мистер Голливуд? – насмешливым тоном

поинтересовалась Даника.

Джаспер вытащил из сумки свежую футболку и натянул ее через голову. Ну, хоть что-то, что не пропахло кофе.

– Ну, я в курсе, что переодевание рядом с ящиком «Егермейстера» – это чертовски гламурно, но, может быть, есть что-то немного большее.

Когда его голова высунулась из футболки, на него уставились шесть пар глаз.

Он скосил взгляд, убеждаясь, что не надел футболку с большим пятном кетчупа или чего-то в этом духе.

– Что?

Черч прищурился.

– Что ты задумал? Пытаешься привлечь агента или что-то в этом роде?

Джаспер нахмурился.

– Дело не во мне. Это делается для того, чтобы продвигать всех нас. Шоу.

– Угу, – сказала Лия. Ее ровный тон говорил сам за себя.

Он вздохнул. Было обидно, что они все еще подозревали, что он в нескольких шагах от того, чтобы снова их бросить, но он заслужил этот скептицизм.

– Так могу я снимать или нет?

Моник приподняла темную бровь и положила руку на бедро, приняв позу «Я готова к съемке крупным планом».

– Меня это устраивает. Перед камерой я выгляжу потрясающе.

Джаспер вытянул руку, случайно задев коробку с маргариновой смесью. Острая боль в боку все еще пульсировала.

– А остальные?

Барри встал. Он выглядел чопорно и официально, что и принесло ему прозвище «Барри из отдела кадров». Он поднял руку.

– Те, кто за, поднимите руку.

После нескольких произнесенных под нос комментариев руки подняли все.

– Спасибо, – наконец сказал Джаспер. – Позволь те, я передам камеру Билли, чтобы он настроил ее. Я сей час вернусь.

Когда он вернулся, несколько человек в труппе одарили его взглядами, которые говорили, что разговор определенно не закончен, но спорить со временем было бесполезно. Они собрались в коридоре и образовали круг. Он слышал звон бокалов и приглушенный разговор в баре. В жилах начал гудеть ток, прогоняя облако, нависшее над их разговором и всем днем. Это было то, ради чего он жил. Он протянул руку внутрь круга, и они положили свои руки сверху.

Независимо от того, какие проблемы были у них друг с другом в тот или иной вечер, он знал, что, выйдя на сцену, они будут в полном порядке. Они не привносили личное дерьмо в представление. Импровизационная динамика опиралась на стопроцентную поддержку команды. Групповой разум. Они не подведут друг друга.

Лия взяла на себя вечернюю молитву.

– Пусть пиво будет холодным, наши сцены – забавными, а дезодорант – мощным.

– Да здравствует Да! – хором воскликнули они и подняли руки.

Они собрались у двери, ведущей на сцену. В баре приглушили свет, за исключением светильников, что были направлены на сцену. Джаспер выглянул и порадовался, что набрался почти полный зал. По пятницам обычно было полно студентов из Новоорлеанского и Тулейнского университетов. Джемма, ведущий бармен, подошла к микрофону и невозмутимым голосом зачитала карточку, которую так и не удосужилась запомнить.

– Это импровизация. Ничто из того, что вы увидите здесь сегодня вечером, не было запланировано заранее. Все сцены разыгрываются на ходу. Фотосъемка и запись со вспышкой запрещены. Не заставляйте меня надирать вам задницы. Спасибо.