Тюремная энциклопедия

Кучинский А. В.

– Деньги у вас были?
– спросил капитан у меня.

– Там все записано.

А, точно, вот: 78 тысяч 500 рублей. Штраф 25 тысяч, можете здесь уплатить. Или в сберкассу - три остановки на троллейбусе.

– Да нет, я лучше здесь... да хрен с ней, с этой квитанцией...

– Положено, - строго ответствовал капитан, но бумажку спрятал, четвертак бросил в ящик стола и кивнул, разрешая покинуть "заведение".

– А за что штраф-то?
– спросил я уже у двери.

– За это... за нахождение... в общественном месте.. в этом, как его? Нетрезвом виде... Иди, иди...

– Прощайте.

Я вышел из отделения; в ближайшем ларьке купил банку пива, которая

на короткое время привела меня в нормальное состояние. В голове мелькали: труп в ванной, Вася с разделочным ножом, ползущий вверх по ступеням сосед с окровавленным животом... Ощущение было - как будто побывал перед вратами, ведущими в иной мир. Не назову его "адом", ибо и в нем встречались всякие люди, попавшие туда, видимо, для испытания, а не для наказания. А КПЗ (ИВС) - самое подходящее место для "предварительного" осмысления дальнейшего поведения и "маршрута пути". Ночной мой сосед явно репетировал передо мной монологи "для следователя". По их интонации чувствовалось, что он не остановится и перед симуляцией сумасшествия (шизофрении), благо, что само преступление было из разряда "диких", "маньячных". Пятьдесят на пятьдесят - убил или не убил он собутыльницу. Может, и вправду, померла она от сверхдозы (уж это немудрено в нынешнее время) фальсифицированного алкоголя. Дальнейшие же действия "с Васей" вполне закономерно выходят из логики, присущей 90% российских граждан: посадить могут кого угодно и за что угодно, а уж если у тебя в квартире труп, а ты до беспамятства пьян, то, падла, не отвертишься! Не помнишь ничего?
– все равно "колись", подписывай... Ночному соседу уже было не отвертеться: нож в солнечное сплетение случайному свидетелю перекрывал результаты судмедэкспертизы о причине смерти женщины в ванной. Ох, сидеть им с Васей! И сидеть - долго...

В гостях у Феди Гундосого

(Сохранена стилистика рассказчика, бывшего ЗК)

Хочу рассказать один эпизод... Довольно-таки смешной, может быть, юмористичный... Не знаю... Посмеяться можно...

Когда мы на поселке жили, от нас Ухта 120 километров была. Ну, 120 по тайге. А ходили мы туда, поселенцы, естественно, как бы так сказать, контрабандой, что ли... Ну, деньги поселенцам дают на руки, и так далее, и тому подобное... Были и ружьишки, жили-то в тайге... Вот мы собираемся, впятером собирались... Как раз 6-7 ноября, под праздники. Пойти, ну как она считается, в самоволку. Ну там побухать, и так далее, и тому подобное. В Ухту, в город. Пешком 120 верст идти. Ну, короче, собрались, шмотки путевые там, рюкзачки... Какую-то тушенку положили, чаю там, пожрать, еще чего-то, ружьишко захватили. По тайге-то идти. По визирам. Тайга, знаешь, не тайга непроходимая, а она полностью у нас разлинована, по визирам, по кварталам, по участкам... Ну и пошли.

Приходим в Ухту. Бабушку какую-то, знаешь, на окраине надыбили. А там дома только частные такие, свои... Остановились. Бабуля там старая какаято вышла.

– Можно, - ребята говорят, - рюкзачки положить, ружьишко...

А денег что-то у нас по тем временам, значит, гдето 79-й год, в общем. Где-то, ну... на всех вот, на пятерых, где-то рублей, наверно, 700... Ну и мы, значит, это все оставляем и идем.

Город незнакомый, представь себе, из нас здесь ни разу никто не был. Потому что двое у нас были из Татарстана, потом, значит, был земляк мой, клинский, Витька. И этот... Как его?.. Сережка из-под Челябинска, там город Советск такой есть. Вернее, из-под Свердловска. Из-под Свердловска, вот... Советск-то. Ну мы, значит, заходим в город этот, не знаем ничего... Ну а как раньше-то было, где искать чего? Винные магазины в основном. Там около винных можно найти все

концы. Хаты и тому подобное... А там городишко такой старый, в общем-то. Дощатый весь, вот... Ну мы, значит, подходим - магазин винный. Там, значит, такая арочка... Прошли.

А тут что-то перед праздником было, четвертое?.. Да, 4 ноября. По снежку шли. А снег небольшой еще, но это хорошо. Не жарко, ниче, ни комаров... В тайге ночевали... Трое суток шли.

Че-то набрали в магазине, я не помню, ящик водки, по-моему. Полную сумку взяли. Как раз колбаса чайная была по рубль десять, по-моему. Набрали ее там, я не знаю, килограмм пять или шесть. Сам знаешь, с устатку... Вроде как по тайге, знаешь, там консерванты все ели, пока шли. И значит, под эту арочку... Ну и стоит такой хрюч, весь из себя, знаешь, тут шинель на нем железнодорожная, кепка какая-то, значит, все это на понтах, он:

– Братва!
– гнусавит, - в рот меня е... Что вы здесь как быки стоите? Пойдем на мою хату, культурно отдохнем, телик посмотрим, в ванной помоемся...

Ну мы, значит, сразу-то, купились-то...

– А как? Че тебя звать?

– Да Федя меня Гундосый зовут... Тут каждая собака меня знает. Туда молодых б... багром лес утяну, подпалю, на х...

Ну мы, значит, это... Ну, мол, Федя, Федя... Ну а где, че там, хата, мол, будет?

– Да б... будет, туды-сюды! Каких вам нужно? Блондинки, брюнетки, шатенки, любую, на х... Пойдем...

Ну что ж, лучше и не придумаешь, все на месте, все... Ну идем. Он:

– Братва, на х... Туды-сюды, наливай на х...

Ну мы ему стакан накатываем. Он этот стакан загубил, рукавом утерся, тут сопли потекли. И опять гнусавит:

– Вы че, думаете, я всю жизнь таким был? X... на рыло, я сам срок мотал, на Севере... Приехал в эту подлую Москву в зверинец, в зоопарк, знаете?

– Да конечно, знаем...

– Зашел там... А там школьники в галстуках заместо конфеты гайку антилопе кинули, она клык обломила, сука, мне пятеру, я поехал...

Ну мы это вроде: "Федя, Федя, туды-сюды, давай вроде, веди..."

А там, значит, спуск такой, мимо типа таких вот домов, которые здесь, а частные дома внизу и тротуарчик, и забор мелкий, и собака там гавкает. Прямо, значит, перед нами... Он к ней:

– Ты че там, сучара, куда глядела, менты приехали, машину увели, пуговицы с шинели золотистые срезали...

Думаем, машина была... Ну, машину увели. А он продолжает:

– Ну, братва, придется врезать ей пару упаковок...

Думаем, вишь заправили, ну пару упаковок врежет... А там собака гавкает. Ну, значит, он к ней:

– Молчи, сука, замолчи, в рот тебя е... Ну-ка отвечай...

На собаку, значит, на эту.

А мы:

– Федь, ну ее. Пойдем, туды-сюды...

– Я знаю, че делаю...

Ну а собака гавкает, зверь, ей не прикажешь. А забор мелкий. Ну мы это тут че-то между собой... Ну а он стакан, значит, еще залудил... И до этого. Он через этот забор и к собаке. А та-то умней его оказалась, она в будку заскочила и из будки гавкает. Вот он к ней подлетает, харю в будку сунул:

– Ну че, в рот тебя е...

Как она его за харю цапанула. Он:

– Брысь! Брысь, кому говорят... Отпусти... Тут соседи выскочили, у него харя эта прокушена. Весь в кровище. Выпуливается, значит. Мы его под белые руки:

– Пойдем, короче говоря, веди...

А там, значит, дом такой паровозиком. Заходим туда. Туда, значит, зашли. Он:

– Вот моя хата. Располагайся, братва...

А там одна такая маленькая комнатушка, другая чуть-чуть побольше, кухонька такая вот... Ну, правда, телик стоит.

– Давай, братва, все на стол!