Тюремщик
Шрифт:
Сэм уже ушел. На столе лежал свежий хлеб и на тарелке, накрытой блюдцем, нашелся кусок вареного мяса. Я съела и мясо, и хлеб, потому что ужасно проголодалась. Запила еду оставшимся с утра молоком и легла на кровать, чтобы хоть немного отдохнуть. До заката оставалось еще часов пять, так что надо набраться сил и сделать все, чтобы попасть в Атеррас.
Ко мне никто не приходил, меня никто не беспокоил. И когда алые лучи поползли по комнате, я поднялась, взглянула в зеркало, убеждаясь, что грим сидит как надо, подхватила вещи и вышла из дома. Сразу заметила то, что не могла разглядеть в ночной темноте и упустила, пока делала
Зато теперь точно знала, куда идти. Ускорила шаг. Два мешка – один с вещами, другой с покупками – оттягивали плечи. Но я вспомнила слова Армана о том, что это уже часть испытания.
Хотелось бы сбежать, но нельзя. Джесси ждет моей помощи. Разве можно оставить его одного в таком страшном месте? Я готова была на что угодно, лишь бы его спасти. Даже сунуть голову в пасть чудовищу, потому что никем другим Арман Ферри являться не мог. Недаром Сэм называл его пауком. Я сама магом не являлась, но окружающая его атмосфера давила, пригибала к земле. И становилось страшно, потому что не было шанса ей противостоять.
Городок внезапно закончился. Только что были домишки, и вот уже нет. Только воды реки, окружавшей Атеррас кольцом, черный гранит тюрьмы, напоминавшей башню – такой высокой она была, и узкий перешеек суши. Казалось, что шпиль Атерраса теряется где-то в небе, за облаками, а количество этажей сложно было сосчитать. Окошки располагались в хаотичном порядке, будто внутри не этажи, а непонятное переплетение коридоров.
Я почти перебежала на другой берег. Высокие ворота с острыми пиками преграждали путь. За ними клубился туман – не разглядеть ничего. Я глубоко вдохнула воздух, собрала всю решимость в кулак и постучала по воротам металлическим молоточком. Раздался низкий гул, а затем створки медленно распахнулись. Арман уже ждал меня. Стоял, скрестив руки на груди, и глядел сквозь жуткие прорези маски. Даже цвета глаз не рассмотреть – в глазницах будто клубилась тьма.
– Ваши покупки. – Я протянула ему мешок.
– Благодарю.
Тюремщик склонил голову, разглядывая меня, как кот – доверчивую мышку. Показалось, что сейчас он увидит правду, но нет.
– Вижу, вы не передумали, – сказал маг спокойно.
– Нет, – ответила я.
– Тогда ваша задача проста. Необходимо пройти от ворот до дверей тюрьмы. Если Атеррас впустит вас, вы останетесь. Если нет – вам отказано в работе. Здесь всего сто шагов. Буду ждать вас у входа.
И исчез. Только что был передо мною, и вот уже туман лижет землю, а Армана и след простыл. Сто шагов. Это так ничтожно мало! И так много. Пора.
Первые шага три ничего не происходило, только с гулом захлопнулись ворота за спиной. Затем я ощутила, как вязнут ноги, будто утопая в черной жиже. Попыталась бежать. Земля под ногами хлюпала, превращаясь в болото, и я словно топталась на месте. Помогите мне, пресветлые боги! Хотя, тут впору звать темных. Но, боюсь, они на стороне тюремщика, своего избранника.
Надо идти. Собраться с силами – и вперед. Шаг, еще шаг. Сколько уже сделала? Десять? Двенадцать? Мне никогда не дойти! А потом из тумана раздался утробный вой. Я замерла. Что бы там ни притаилось, оно желало моей смерти. Бежать!
Зверь прыгнул, преграждая мне путь. Тот самый черный пес без глаз. Он оскалил зубы, зарычал.
– Хороший песик, – прошептала я. – Дай мне пройти, пожалуйста.
Но пес не собирался отступать. Миг – и он бросился на меня, сбивая с ног. Мы кубарем покатились по земле прямо в туман, в котором вдруг вспыхнули огоньки глаз. Десятки огоньков! Я подскочила. Пес не видит меня. Значит, чувствует по запаху. Достала из дорожного мешка, который продолжала сжимать в руках, мужскую рубашку и кинула в туман. Пес дернулся, но, видимо, запах все же отличался. Тогда я оглушительно завизжала и побежала так быстро, как только могла. Зубы клацнули совсем близко, как вдруг пес исчез, зато огоньков вокруг стало больше.
– Приди к нам, дитя, – звал кто-то из тумана. – Приди в мир, где нет боли и слез.
Голова закружилась. Так хотелось откликнуться! Стать единой с теми, кто меня звал. Уснуть, отдохнуть. Джесси! Эта мысль вернула холодный рассудок. Джесси ждет помощи. Он один в этой жуткой тюрьме. И я снова делала шаг за шагом по жиже, пока не услышала голос брата:
– Розалин.
Резко обернулась. Джесси улыбался и протягивал ко мне руки.
– Ты пришла за мной, Рози, – мягко проговорил он.
– Нет, нет, это не ты, а морок, – всхлипнула я.
– Неправда. Сестрица, милая…
Рывок к двери. Я уже почти могла дотянуться до ее ручки, когда меня отшвырнуло в сторону. Откуда-то сверху упала огромная птица со стальным клювом. Она ударили меня в ногу, затем попыталась клюнуть в бок, достать когтями. Я отбивалась от нее, но силы были неравны. Еще немного! Прошу! Кинула в птицу своим мешком, на миг отвлекая ее, подскочила и нырнула за дверь. По ногам и расцарапанному боку текла кровь. Но я прошла! Выполнила задание.
– Поздравляю, господин Ростан, – раздался холодный бесчувственный голос. – Вы справились с моим заданием, и…
Что дальше, я не услышала, потому что упала в обморок.
Глава 5
Где-то громко тикали часы. Их ритмичный звук вызывал тошноту: тик-так, тик-так. Будто прямо по вискам молоточком. Я попыталась открыть глаза. Получилось не сразу, а когда смогла оглядеться, едва не застонала. Я лежала на какой-то кушетке в совершенно незнакомой комнате с единственным узким окошком. Темные стены, низкий потолок, коптящие свечи вместо привычных светильников. А самое скверное, что рубашка на мне была расстегнута. Повернула голову в сторону и встретилась с внимательным взглядом карих, с янтарными крапинками глаз. Тюремщик…
– Да, давно девицы не падали к моим ногам, – ядовито сказал Арман, а я едва не застонала. Он все знает! Задание провалено, еще не начавшись. – Ваше имя?
– Розалин, – ответила едва слышно.
– Итак, Розалин, я не буду спрашивать, зачем вам понадобилось проникать в тюрьму, но как только станет лучше, немедленно выметайтесь отсюда.
– Простите. – С трудом села, чтобы прямо смотреть на собеседника. – И прошу, выслушайте. Здесь находится мой брат. Я не собираюсь устраивать побег, не подумайте, но он единственный родной человек, который у меня остался, и я не могу бросить его в беде!