Тюрьма для тысячи кукол
Шрифт:
– Пора, – сказал, точнее, прохрипел он. И с усилием поднялся на ноги.
Лада бросилась прочь, на цыпочках добежала до детской и забилась под одеяло. Отец и брат, стоя в коридоре, о чем-то напряженно и тихо спорили. Кажется, отец возражал, а Тема – уговаривал. Потом ей показалось, что в детскую на секунду приоткрылась дверь. Под одеяло пополз тошнотворный запах. Кто-то тихонько коснулся ее волос, и она услышала шепот брата, зовущего ее по имени:
– Лада! Проснись!
Но девочка изо всех сил сжимала ресницы. Было слишком страшно, да и непонятно, зачем брату потребовалось
И брат вскоре отстал от нее. Не смея открыть глаза, девочка слышала, как он зачем-то прошел в глубь комнаты, задержался там немного, а затем вышел из детской и плотно прикрыл за собой дверь. Ладе показалось, что ступал он теперь как-то тяжелее, но сперва она не догадалась, что это могло значить. Когда хлопнула входная дверь, она пять минут лежала в темноте, тяжело переводя дыхание, как будто избежала какой-то ужасной опасности. А потом, вдруг сообразив что-то, вскочила и бросилась к постели Мишеньки. Пошарила по ней руками – и зарыдала от ужаса: постель была пуста.
Утром Лада проснулась от звонка в дверь. В детской было темно, полоска между неплотно задернутыми портьерами лишь слегка посерела. Такого на ее детской памяти никогда еще не было. Никто не приходил к ним в гости в такой ранний час. Впрочем, подумала девочка, может, давно уже был день или даже вечер. Ведь теперь ее некому будить по утрам. Она осталась совсем одна.
Лада хорошо усвоила, что никому нельзя открывать дверь, если дома нет взрослых. Поэтому лежала не шевелясь, а звонок продолжал дребезжать, с каждым разом все резче и продолжительней. И вдруг она услышала шаги – мимо ее кровати, шлепая по полу босыми ногами, прошел старший брат. А ведь Лада даже не сомневалась, что в квартире она одна.
Девочка прислушивалась к странным звукам из прихожей. Пришедшие – их явно было несколько – говорили грубо, требовательно, а потом и вовсе распахнули дверь в детскую.
– Тут у нас кто? – спросил резкий мужской голос.
– Это мои младшие брат и сестра, – отозвался Тема каким-то смиренным, жалобным голосом. – Не надо их будить, пожалуйста, они очень сильно болеют…
– Разберемся, – перебил мужчина. – Так, а отец где отдыхает?
– Отца дома нет.
– И давно ли?
– Вчера вечером он не пришел домой.
Лада тем временем сделала себе щелочку, потихоньку выглянула из-под одеяла – и испугалась еще больше. Чужих мужчин в комнате было трое, и двое из них были облачены в милицейскую форму. Ее брат стоял перед ними почти голышом, в одних трусах, низко опустив голову и дрожа всем телом.
– Показывай, где обычно отец спит, – распорядился другой, высоченный, в синем свитере.
Брат пошел к двери, двое мужчин – за ним следом. Тот, что в свитере, остался в детской. Секунду он неподвижно стоял посередине комнаты и глубоко, с присвистом дышал, будто принюхивался. Лада наблюдала за ним из-под смеженных ресниц. Вдруг мужчина резко приблизился, наклонился над
– Здравствуй, девочка. Не бойся меня. Скажи, когда ты последний раз видела своего папу?
– Вчера, – прошептала Лада.
– Что? Не слышу, говори громче, – раздраженно произнес мужчина. – А ночью ты его, случайно, не видела?
– Нет…
– А брат, брат-то, он всю ночь здесь был или, может, под утро появился?
– Какой брат? – насчет Миши Лада и сейчас не была уверена.
– Старший, ясный перец! – проскрежетал мужчина.
– Всю ночь, – уже уверенно, входя во вкус вранья, сказала Лада. – Он еще ночью воды мне приносил, потому что я пить очень захотела.
– Уверена?
– Угу.
Тут в комнату снова вернулись Артем и милиционеры.
– Ничего, – доложил один.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся остававшийся. И вдруг обратился к брату: – Ты в чем на улицу ходишь? Принеси сюда живо все шмотки, до единой. Волгин, помоги ему.
Брат и один из милиционеров вышли в прихожую и почти сразу вернулись: брат нес в руках куртку и джинсы, милиционер сопровождал его налегке. Человек в свитере осторожно брал одну вещь за другой, подносил к самому носу, брезгливо кривил тонкие губы. Потом спросил:
– А куртка что такая драная? Новой родители не справили? Или забыл принести? А что, девочка, – он резко склонился над Ладой, – есть у твоего брата другая куртка?
Лада хорошо знала, что новая куртка у брата есть – они еще с мамой вместе ее покупали. И джинсы брат принес старые, из которых давно вырос. Вчера на нем были другие. Но она решительно замотала головой:
– Нету…
– Может, малого разбудить? – робко вмешался один из милиционеров.
И Лада поняла, что Мишенька все-таки дома.
Человек в свитере посмотрел в сторону детской кроватки, пожевал губами, скривился:
– Толку от него! Вон, даже от шума не просыпается!
– Братик болеет, вы не будите его, – поспешил вставить Тема.
– Ладно, с этими юными партизанами мы после разберемся, – махнул рукой мужчина. – Кстати, они что, одни тут остаются? Надо будет какую-нибудь комиссию сюда подослать да оформлять ораву в детский дом. А, Волгин?
– Не надо комиссию, – вновь зазвучал голос Артема. – За нами сегодня или завтра тетка приедет. Она нас к себе в Питер увезет.
– Ну, это мы еще посмотрим, куда она вас отвезет и в каком составе, – сказал мужчина, и в голосе его металлом забряцала угроза. – С тобой, парень, я точно еще поболтаю. Вот только сначала батьку твоего в лесу выловлю. Он ведь в лес подался, угадал, а? Ничего-о, у нас тут не тундра, не спрячешься. Все, уходим.
И визитеры разом покинули квартиру. Мишенька так и не проснулся, а Лада сидела на кровати, не в силах пошевелиться от ужаса перед страшными людьми, которые зачем-то отправились ловить в лесу ее отца. Она хотела заплакать, но вместо этого из груди вырывались сиплые вздохи. Брат вдруг присел на краешек ее кровати и впервые в жизни неловко погладил сестру по голове.