Тюрьма, зачем сгубила ты меня?
Шрифт:
– Как же так? А гарантии?
– Он сказал, что не требует у меня гарантий. Сказал, что с того потребует, кто по мою душу пойдет. Сказал, что западло со мной не будет – смысла, типа, нет. А перо в бок – стопудово…
– Не боишься?
– Чего бояться? Я свое сделал… Ну, в смысле, не я, но в моих интересах…
– Не юли, Федя, пустое это. Ты опустил Карцева. Ты свои сто пятьдесят тысяч отработал… Как с заказчиком связываться собираешься? Должен ты отрапортовать, что дело сделано… Номер
– Нет. Он сказал, что сам все узнает… И еще сказал, что Карцева ко мне в хату кинут. Типа, не моя это забота искать с ним встречи…
– Откуда он мог знать, что Карцева в двести двадцать шестую камеру определят? – призадумался Сизов.
– Я вас умоляю, начальник. Не мое это дело вникать, что да как. Меньше знаешь, крепче спишь…
– Но ведь определили Карцева в твою камеру.
– Ну да… Видать, у этого мужика завязки серьезные здесь, в тюрьме. И среди блатных мосты, если на меня вышел…
– Ясно… А как он выглядит, этот мужик?
– Ну как… Весь такой хитромудрый…
– Высокий, среднего роста, низкорослый?
– Ну, высокий. Метр восемьдесят будет.
– Цвет волос, глаз?
– Черные волосы. А глаза… Противные глаза, светло-серые, как будто вода в них… Маленькие глаза, а глазницы большие. Брови тонкие, нос тонкий, рот тонкий… И взгляд беспокойный… Весь такой важный, выдержка железная, а глаза неспокойные…
– Одет был во что?
– Ну, куртка на нем была, меховая. Черная.
– Кепка, шапка?
– Ну какая кепка? Мороз был, градусов двадцать… В шапке он был. Обманка меховая, с козырьком. Я бы такую себе хотел…
– Дело нужное, – усмехнулся Сизов. – На Урале зимы холодные.
– Зачем на Урале? – скуксился Михалев. – Мы же договорились, начальник.
– О чем договорились?
– Ну как же! Я вам про мужика рассказал, а вы мне палки в колеса ставить не будете.
– Палки в колеса? Я думал, ты о содействии попросишь…
– Содействие Костя обещал. Ну мужик тот… Мы с ним так и договорились – сто пятьдесят тысяч и содействие, ну чтобы я на Мордву пошел…
– Он что, такой всемогущий?
– Ну не знаю. Но если вы впутаетесь, то могу на Урал уйти…
– Уйдешь. Если плохо вести себя будешь… Ты мне, Федя, как на духу скажи, сколько раз ты Карцева кинул? В карты раз, и развод на деньги – два?
– Ну, если как на духу?.. Ну да, разводку ему сделали… Мои пацаны деньги у его жены взяли…
– Значит, выходит, ты Карцева по беспределу опустил?
– Какой беспредел, начальник? Он платеж просрочил.
– Но ты с него деньги требуешь?
– Ну, раз такое дело, то уже не требую… А то еще, правда, в кукарешник засунете… Или на Урал…
– Дерьмо ты, Федя. И в Магадан тебе дорога. Но раз уж ты мне правду сказал…
– А-а… Ну, если нужно… – тоскливо сказал Скачок и вздохнул.
– Ты, Федя, не расстраивайся. Я тебе сам лично путевку в Мордву выпишу, куда надо попадешь… Но если лажу мне скормил, пеняй на себя…
Вечером, после окончания рабочего дня, майор Сизов сразу же отправился домой. Служба службой, а дома его ждала любимая девушка.
Олеся не уставала радовать его теплом собственной красоты и уютом домашнего быта. Незатейливая прическа, легчайший макияж, халатик скромный, но смотрелся на ней как изысканное платье для коктейлей на роскошном теле какой-нибудь светской львицы. Милая улыбка, теплый взгляд.
На кухне стерильная чистота, стул пустой. Но пока Андрей принимал душ, она успела сварить собственноручно налепленные вареники. С капустой и картошкой. С маслом и сметаной. И вкусно – смак. Налегая на них, он получал большее удовольствие, чем гоголевский Пацюк, которому вареники сами летели в рот. Пан обладал волшебной силой, а у Андрея была волшебная Олеся…
– Завтра мяса куплю, пельменей накручу, – сказала девушка.
Мясо она покупала раз в неделю, на два-три блюда, не больше. Экономила. И даже намеком не выказывала свое недовольство. Может, и не в восторге была она от куцего семейного бюджета, но, если судить по ее поведению, жизнь с Андреем вполне ее устраивала.
– А я винца возьму, – скованно улыбнулся Сизов.
Он и рад был бы приносить в дом большую зарплату, но не было у него такой возможности. И здорово, что Олеся его понимала.
– Возьми, – нежно улыбнулась она.
Красивая, благоухающая, свежая, как утренняя роза. Сидит на табуретке у плиты, нога заброшена на ногу, пальцами одной руки она придерживала сползающие с бедер полы халатика, другой – прикрывала глубокий вырез на груди. Но, похоже, делала она это не для того, чтобы не дать разыграться его мужскому воображению, а, напротив, возбудить его. Не совращала, но соблазняла…
– Как на службе дела? Привидения больше не появлялись? – с интересом но как-то отстраненно спросила она.
Казалось, что ей интересно будет услышать ответ на вопрос, но больше всего ей сейчас хотелось, чтобы Андрей взял ее за руку и увел в спальню. Но это слишком просто, и она как будто сама это понимала. И предложенный ею разговор, казалось, был поводом для того, чтобы растянуть паузу перед началом любовной прелюдии.
– Привидение?.. Ну, можно сказать, что да…
– Как в прошлый раз? К забору, мимо часового?..
– Нет, в этот раз, похоже, на живое привидение. Человек есть, но кто такой – не знаю…