Тюрьма, зачем сгубила ты меня?
Шрифт:
– А это уже лишнее, – мотнула она головой и уверенной походкой вышла из салона.
– Какая девушка! – цокнул языком стоявший рядом с Максимом мужчина. И обращаясь к нему, добавил: – Повезло вам, уважаемый!
Максим глянул на него с рассеянным интересом. Высокий, статный, пышная черная шевелюра, приглаженная гелевым фиксатором, длинные узкие брови вразлет… Он мог бы нравиться женщинам, если бы не глаза – что-то было в них скверное, пакостное.
Впрочем, в любом случае незнакомец был прав. Олеся
Олеся уходила. Шла в направлении к машине, но Максим не был уверен в том, что она не обойдет ее стороной. Смекнул, что нужно догнать ее, чтобы она не исчезла. Поравнялся с ней, легонько взял под локоток, подвел к машине, помог сесть.
– В больницу? – спросила она.
– Если честно, я бы еще немного помучил вас. Ваше пальто просто ужасно, извините за откровенность…
– Андрею нравится. Отвезите меня к нему.
Максим подвез ее к зданию больницы.
– Подождать? – спросил он, когда она взялась за ручку дверцы, чтобы выйти.
– Нет, обратно я сама…
– Можно, я дам тебе номер своего телефона?
– Зачем?
– Ну, позвонишь мне, если Вика у него.
– Это нетрудно проверить, – задумавшись, сказала Олеся. – Она же должна быть на машине…
– Да, конечно, – мысленно похвалив ее за смекалку, кивнул Максим. – Но в прошлый раз я не видел ее машины. И сейчас не вижу.
– В прошлый раз мы, кажется, очень торопились. А сейчас… Если нет машины, значит, и ее нет…
– Но ты все равно позвони, есть она или нет…
Все-таки он навязал ей номер своего телефона. И когда она ушла, объехал по кругу больничный корпус. Мало ли где Вика могла бросить машину. Но знакомого «Мерседеса» нигде поблизости не было. А звонить жене он не решился. Она виновата, пусть и делает шаг к примирению.
– Домой? – спросил водитель.
– Разве я это говорил? – раздраженно бросил Максим.
– Нет.
– Тогда стой и не фыркай.
Вика не звонила, не пыталась дать о себе знать. И это злило его. И чем больше он гневался на нее, тем сильней тянулся к Олесе. Поэтому он остался ждать ее, чтобы затем скрепить не совсем удачно, но все же завязавшиеся отношения с ней.
Ждать пришлось долго, но в конце концов его терпение было вознаграждено. Было уже поздно и темно, когда она вышла из больничного корпуса. Погода не для праздных путешествий – хлесткий дождь, студеный ветер, промозглый холод. А в машине так тепло… Олеся едва не прослезилась от радости, когда увидела Максима. Растроганно поблагодарила его, оказавшись с ним рядом на заднем сиденье.
– Чуть-чуть прошла и уже продрогла, – сказала она.
– И промокла, – добавил он.
И как будто так и надо, он взял в руки ее ладошку.
– Замерзла…
– Не то, чтобы очень, – улыбнулась Олеся. –
Руки она высвободила, но сделала это без особого рвения. Как будто была совсем не прочь погреть ладонь в его руках.
– С Андреем помирилась? – спросил он.
– Не знаю, – опечаленно пожала она плечами.
– Что такое?
– Он сказал, что любит Вику…
– А она?
– Она ничего не говорила. Ее там не было.
– Я не про то. Она любит его?
– Не знаю. Но он сказал, что она сама ищет с ним встречи… Сказал, что любит меня больше, чем вашу Вику. Но она сама бегает за ним… Извините, вам, наверное, неприятно это слышать.
– Неприятно? Не то слово, – нервно сжал зубы Максим.
– Вы, наверное, очень богаты? – с чувством неловкости спросила Олеся.
– Ну, не так чтобы уж очень. Но в принципе, да, богат…
– Поэтому Вика и вышла за вас. Бросила Андрея ради вас… Но забыть его не может.
– Потому что… Потому что…
Максим едва не удержался, чтобы не разразиться бранью в адрес жены.
Вика уже была замужем, до него. За богатым стариком… За старпера вышла из-за денег. А овдовев, с радостью ухватилась за него.
Теперь Максим точно знал, что Вике нужны были только его деньги, а любовь у нее была без того. К Сизову любовь…
Он чуть ли не до крови закусил губу, чтобы заглушить рванувшийся наружу стон.
– Не может забыть и не надо! – зло процедил он. – Пусть с ним и остается!
– А как же я? – возмутилась Олеся.
– Ты… Ты со мной… Она с ним, ты со мной… Как думаешь, это будет справедливо?
– Нет… Он мой парень.
– Тебе нравится ходить в дрянных сапогах, носить убогое пальто?
– Нет. Но мы не можем себе позволить…
– Ты лучше скажи, что Сизов не может тебе этого позволить… А я могу позволить тебе. Все могу позволить. С ног до головы тебя одену, сделаю тебя эталоном гламурности. Хочешь?
– Мне и так неплохо, – неуверенно, в крамольном раздумье сказала Олеся.
– А будет еще лучше… Поверь, так будет справедливо. Поверь, Вика не пропадет, у нее своих денег порядком… А мы уедем с тобой в Москву, там у меня квартира, дом… Или я тебе не нравлюсь?
– Ну, не знаю, – смутилась девушка. – Скорее да, чем нет…
– Ну и отлично!..
Максима радовало, что лед тронулся. Он чувствовал себя охотником, поймавшим в прицел замершую в неуверенности зайчиху.
– Не согреться ли нам где-нибудь? – спросил он.
– Мне уже не холодно.
– Да, но рюмочка горячего чая нам не помешает… Я бы пригласил тебя к себе, но дома Вика. И не хочу я к ней… Слушай, а поехали в Москву. Тут ехатьто…
– Нет. Мне завтра к Андрею.
– Пошли его к черту, своего Андрея! Ему Вика моя нужна, а не ты!