Тютюнин против ЦРУ
Шрифт:
– А что, если поставить его старшим в программе «Шаттл в обмен на тарелку»?
– И тем самым завалить одно из самых многообещающих направлений? – Джонсон невесело улыбнулся.
– Совершенно не обязательно, сэр. Из того, что вы рассказывали мне о Техасце, я сделал вывод, что он чем-то похож на того русского бизона, который живет в доме-горе и поставил у себя в саду летающую тарелку.
– А они смогут общаться?
– Уверен, что смогут. Русский язык они знают примерно одинаково.
Джонсон задумался. А что? В предложении младшего
– Хорошо. Подождем приезда Техасца, тогда и примем окончательное решение… И еще один вопрос, Берк…
Джонсон откашлялся. Он оставил неприятную тему напоследок, и теперь ему предстояло провести воспитательную беседу.
– Еще один вопрос, Берк… Этот случай с Нэнси из дипкурьерской службы – он не умещается ни в какие рамки. Вы знаете, что бы вам грозило за такое в Штатах? Сексуальное домогательство в отношении младшего по чину – это серьезное преступление.
– Я все понимаю, сэр, но она так долго мыла руки… И я подошел, чтобы… тоже помыть руки, и мы случайно соприкоснулись.
– Как она могла мыть руки в мужском туалете?
– Я и сам удивился, сэр.
– Вы могли просто сделать ей замечание, а не набрасываться!
– Я не набрасывался, сэр. Я был корректен и даже спросил потом, хорошо ли ей было.
– И что она ответила?
– Сказала, что хорошо.
– Ну почему, почему дома все ведут себя по-человечески, а как только попадают в Россию… – Джонсон, не договорив, тяжело вздохнул.
– Здесь другая обстановка, сэр, – пожав плечами, ответил Смит. – Другая страна, другие обычаи.
– Но вы находитесь в посольстве, то есть на территории Соединенных Штатов.
– Что толку? – обреченно произнес Смит. – Воздух-то здесь русский.
– Русский воздух, Берк! Русский! Только можно было хотя бы дверь прикрыть, а не демонстрировать свои возможности половине посольского персонала! Что теперь будут говорить о ЦРУ сотрудники МИДа?
– Что мы здесь самые крутые…
67
На другой день была суббота. С утра прошел небольшой дождик, однако затем тучи разошлись, и выглянуло солнце.
Сергей и Леха встретились на умытом дворе, решив начать свои дела пораньше. Сегодня им предстояло посетить шоу Палыча на Речном вокзале, а вечером собрать урожай алюминиевых банок на стадионе, где ожидался престижный матч команд четвертой лиги.
Правда, часть урожая следовало отдать Сайду за тухлую колбаску для Палыча, но и это была выгодная комбинация, поскольку половину долга удалось покрыть комплектами противогазов.
Едва Сергей и Леха вышли со двора, как за ними, словно тень, проследовала Гадючиха. Полночи она занималась собственным нелегальным пунктом связи, а потому идти на дежурство ей не хотелось.
Хотелось просто денег, да и начало бизнесу было положено – трое хитрых вьетнамцев пообещали ей устойчивый поток клиентов.
Правда, они потребовали показать аппаратуру, которой располагала Живолупова,
Когда вьетнамцы поняли, что это за штука и какие она сулит выгоды, они с ходу предложили старушке сто тысяч долларов. Деньги были хорошие, однако Живолупова опасалась, что за такой фокус американские товарищи ее запросто ликвидируют. Поэтому она отказалась и от ста тысяч, и от трехсот.
Разгоряченные вьетнамцы хотели уже сами ликвидировать Живолупову и даром забрать чудо-телефон, но пенсионерка остудила их несколькими запрещенными приемами, которым обучилась еще в далеком тридцать девятом, на стажировке у немецких товарищей.
Когда вьетнамцы поняли, с кем имеют дело, они поклялись работать честно.
«Ладно уж, – решила Живолупова. – Поработаю до обеда, а там видно будет». И поплелась на автобусную остановку.
Тютюнин и Окуркин ее не заметили, однако перед посадкой в салон Гадючиха сгорбилась больше обычного и, напялив рыжий парик, проскочила на заднюю площадку.
Леха и Сергей всю дорогу увлеченно разговаривали, однако доставать из авоськи аудиопушку Живолупова не решилась. Подходить ближе тоже было опасно, поскольку в последнее время «объекты» вели себя чересчур загадочно.
На одной из остановок в автобус набились школьники и загомонили, как воробьи на навозе. Гадючихе пришлось забиться в угол, чтобы неспокойные дети не оттоптали ей носы стреляющих ботинок.
68
Понять, куда идти, чтобы попасть на шоу, не составляло особого труда, поскольку половина выходившей из метро публики устремлялась к подземному переходу, чтобы форсировать забитый машинами проспект.
Уже в парке перед Речным вокзалом вовсю торговали горячими пирожками и кусочками завонявшей колбасы, чтобы, как выразился один из продавцов, «поддержать маэстро».
Дальше продавались воздушные шарики и флажки с многозначительным призывом «Стань как верблюд!», а уже на площадке у причалов размещались палатки, торговавшие верблюжьими одеялами.
– Неплохо развернулись, – заметил Окуркин, который сразу купил себе флажок, повинуясь массовому порыву.
– Неплохо, – согласился Сергей. – Если бы знать, что Палыча в народном хозяйстве применять можно, мы бы его тоже приспособили.
– Так, может, того? Переманим обратно?
– Переманим? – Сергей невесело усмехнулся. – Ты посмотри, ряды стульев поставили, билетные кассы организовали, торговые точки, сцена. Думаешь, это Палыч сам себе сделал? Нет, Леха, тут уже такие деньги крутятся, что нам с тобой за них ухи отвернут в одну секунду.
Чтобы поспеть к очередному сеансу, Сергею и Лехе пришлось поторопиться и отстоять небольшую очередь в кассу. За билет брали по десять рублей с носа, однако это не казалось дорогим удовольствием, учитывая, что на специальных площадках располагались бригады телевизионщиков из разных стран.