Тютюнин против инопланетян
Шрифт:
Из отдела кормов выскочила Наташка. Роста она была небольшего, однако бейсбольная бита в ее руках вращалась как пропеллер, и спустя мгновение помогавший коллеге Турукван увидел небо в алмазах.
Падая на пол, он совершенно отстранение подумал о кулинарных прелестях лягушки, но больше его занимало то, что они с Гамакваном здорово подвели майора.
Собрав волю в кулак, Турукван сумел схватить Гамаквана за лапу и как мог быстро потащил его из магазина, подальше от визга и тяжелых ударов биты.
– Смотри,
«Борька еще какой-то», – с трудом соображал Турукван К счастью, им на помощь подоспел кто-то из местных агентов Прикрывая отход пострадавшего патруля, дунтосвинт предстал перед разъяренными человеческими людьми в милицейской форме и вежливо поинтересовался, что произошло.
– Да вон, товарищ милиционер! В нашу лягу какая-то гонорея вцепилась – прямо зубами!
– Да не гонорея, Зоя, а игуана, – поправил ее грузчик.
– Ну я и говорю! Они как зашли, товарищ милиционер, сразу стали принюхиваться, а потом эта гонорея как схватит…
– Игуана, Зоя!
– Да какая ж игуана, Борька, ты видел, зубищи-то какие?!
– А что случилось с вашей… лягой?
– Ой, с лягой все в порядке, только напугалась она очень. Видите, как на вас смотрит, думает, что вы тоже из этих…
Милиционер впился в лягушку глазами и, судорожно сглотнув, хрипло произнес:
– Надо же… большая какая… прямо жир-рная такая… Удивительная просто…
Не говоря больше не слова, он попятился назад, странно подергивая головой.
– Долой антинародный режим! – заорал из клетки попугай.
Милиционер вздрогнул и растянул губы в улыбке.
– Ну, я пошел… В смысле – сейчас их поймаю.
43
В обед в приемном помещении «Втормехпошива» состоялось тайное совещание.
Окуркин, Тютюнин и его заместитель Кузьмич поедали хлеб с маслом и обсуждали возможные технологии фильтрации настойки.
– Можно, конечно, через пенек фильтровать или через оотянку, – делился знаниями Кузьмич. – Однако стоящую тянку сеичас не найдешь, не те времена. А пенек нужен не абы какой дубовый, а мендраловый…
– Не, у нас такого не найти, – покачал головой Леха. – Нужно исходить из местных условий. Вот…
Окуркин развернул тетрадный лист, на котором длинным столбцом были записаны названия трав, которые, как надеялся Леха, должны были раз и навсегда выправить скопившуюся у него настойку.
– «Бздника луговая. Она же – паслен», – прочитал Леха. – В сухом или слабосушеном виде.
– Здесь не растет, – покачал головой Кузьмич. Он посмотрел на Серегу. – Эй, а яйца-то твои где?
– Сегодня жена насиживает у себя на работе.
– Понятно.
– «Конский щавель, он же – тархун», – продолжал Окуркин. – Использовать в перетертом виде.
– Ну и где этот
– Какой? – сразу спросил Леха.
– Нужно собрать все травы, какие есть, по одному пучку и принести их Кузьмичу. Кузьмич, ты сможешь травки опознать?
– А чего же не опознать? – Кузьмич доел чайную заварку и, облизав ложечку, утвердительно кивнул.
– Осталось только придумать, где эту траву рвать, чтобы по всему городу не мотаться.
– А я знаю! – воскликнул довольный Леха. – Больше всего травы и поганок в Центральном парке!
– И еще бутылок пустых там много, – мечтательно произнес Кузьмич.
– Это сейчас не по теме, – остановил его Леха. – Серег, он тут без тебя справится, если мы прямо сейчас убежим?
– – Прямо сейчас?
Тютюнин задумался.
Лехе хорошо было говорить, он всегда находил себе работу, пусть и бестолковую, но всякий раз с зарплатой или с тем, что можно было утащить домой. Вот и теперь Окуркин работал на квасозакупочном предприятии, которое разбавляло квас водой и продавало гражданам.
Теперь у Окуркина дома все было заставлено банками с квасом, и они с женой Леной очень страдали, бегая по малой нужде до пяти раз за ночь.
– Ну что, Кузьмич, сумеешь тут без меня управиться?
– А чего, – пожал плечами младший приемщик. – Если мамонта больше не принесут, все нормально оприходую.
– А если сюда Фригидин сунется?
– Ну, сунется, я ему в глаз закатаю.
– Вот это правильно.
44
Добираться до Центрального парка было непросто.
Сначала Серега с Лехой сели на трамвай и дважды прятались за спинкой сиденья, чтобы их не заметила кондукторша. Позже, когда они перебирались поближе к двери, она все же загородила им дорогу и категорично потребовала оплатить проезд.
– Да ты что, бабка, мы же в метро! – воскликнул Леха, и пока опешившая кондукторша соображала, безбилетники проскользнули мимо.
– У меня часто так, – объяснял Леха, когда они бежали к автобусной остановке. – Просто так ничего умного сказать не могу, а когда требуется – раз! И в точку!
– Потому что у тебя, Леха, светлая голова.
– Вот прав ты, Серега! А училка в ПТУ говорила, что я тупой!
Автобус нужного им маршрута уже закрывал двери, когда Леха, пугая прохожих и водителей, заорал:
– Внимание! Собака под колесами!
Закрывшиеся двери автобуса снова распахнулись, а выскочивший из кабины шофер стал заглядывать под колеса.
– Видишь как! – хвалился Леха, когда они с Сергеем запрыгнули в салон. – Я же говорил, способный я. А училка дура, тупым обзывала.