У-3
Шрифт:
Не приходится удивляться, что многие здравомыслящие норвежцы делают вывод: необходимо выступать против использования страны в авантюрных целях натовских стратегов и политиков. Необходимо новое — конструктивное, а не конфронтационное — мышление в ракетно-ядерный век. Понимание необходимости такого подхода, протеста и активного действия против подключения Норвегии к опасным военным приготовлениям вызревало и крепло в норвежском народе много лет. К проявлениям такого понимания смело отнесем и честную, бескомпромиссную книгу Хяртана Флёгстада.
Нельзя, конечно, утверждать, что книга эта является свидетельством готовности всех или большинства норвежцев выступить против уже установившегося внешнеполитического
Это уже явный протест. А действие? Ключевые страницы книги несут отпечаток душевного смятения героя. Автор — по логике характера Алфа Хеллота — не находит для него иного выхода из глухого лабиринта сомнений, кроме шага, продиктованного отчаянием.
Поражают какой-то режущей душу болью сцены, когда самолет Алфа, отключив радиосвязь, на бешеной скорости, беспорядочно носится над Норвегией, над родными местами пилота, над домами, где живут его близкие, и беспрерывно сигналит: «Измените курс! Измените курс! Измените курс!» Запоздалое, трагическое прозрение. Для Алфа, разумеется.
Роман «У-3» вышел в свет в 1982 году. Примечательно, однако, что он не только не утратил актуальности за истекшие с тех пор годы, но, по сути дела, звучит сегодня как самый оперативный отклик на развитие событий в мире. В самом деле. Изображенная в книге ситуация опасного противостояния ведущих держав в последние годы еще более усугубилась из-за упрямого «ковбойского» курса администрации США на решение возникающих перед Вашингтоном проблем прежде всего (и охотнее всего) с помощью бронированного кулака. Маскируемая теми же баснями об «угрозе со стороны СССР» политика, опирающаяся на гонку вооружений, особенно ядерных и космических, заводит население Земли все глубже в тупик, где может вообще оборваться вся история человеческой цивилизации.
В этой обстановке большое значение приобретают как миролюбивые инициативы и предложения Советской страны, так и действия международной общественности в пользу мира, против гонки вооружений. Здесь уместно упомянуть о том, что в последние годы в странах Скандинавии такие действия приобретают все более регулярный и настойчивый характер. Упомянем, пожалуй, о том, что и во времена Алфа Хеллота многие норвежские социал-демократы, даже на высоких правительственных постах, выражали свое несогласие с размещением в Европе ракет с ядерными зарядами, с гонкой вооружений, в которой акцент все больше смещался на ядерное оружие. В Норвегии, как и в других государствах европейского Севера, все большую поддержку получает идея превращения всего этого региона в безъядерную зону. Сейчас уже на официальном уровне здесь работают группы и комиссии, исследующие не только возможность — она уже общепризнана, — но и практические пути решения проблемы избавления северян от ядерного кошмара.
И снова над лесами и горами, полями и фьордами Севера возникает, словно тень Черной Дамы, зловещая тень НАТО. Снова упорно муссируются слухи и непроверенные сообщения о каких-то советских подлодках у берегов Норвегии и Швеции, снова срываются с аэродромов — в том числе и Будё — истребители-перехватчики с еще не прозревшими Хеллотами на борту, чтобы «защищать» Норвегию, которой никто не угрожает. Единственная угроза для норвежцев — это все тот же промилитаристский, проядерный курс, который усердно навязывают стране натовские политики и стратеги. «Измените этот курс!» — так и слышится из стран Скандинавии в дни маршей мира, из рядов все более многочисленных манифестаций сторонников мира и
…Быть может, не столь уж значительна в этой связи другая история с самолетом, разыгравшаяся буквально на наших глазах, — история западногерманского «лихача» М. Руста, который стартовал из Хельсинки, а приземлился незваным «гостем» в центре Москвы. Почему мы берем слово «лихач» в кавычки? Да потому, что кое-кому на Западе очень бы хотелось сделать из Руста этакого рубаху-парня, погнавшегося за приключениями и не вполне сознававшего, что именно он вытворяет. Но куда деться от фактических обстоятельств полета, так смахивающего на визит Черной Дамы? Ведь Руст, который крался на малой высоте через наше воздушное пространство, вольно или невольно, как отмечалось в зарубежной печати, «копировал» возможный маршрут крылатой ракеты. Это, конечно, лишь одно из мнений по поводу действий этого авиаавантюриста. Но даже одно такое сопоставление наводит, как говорится, на мысли…
Итак, перед нами роман, в котором и история, и политика, и детектив. Но это роман! Судьба Алфа Хеллота не схема-иллюстрация к теме, которую мы освещали выше. Алф — живой человек, крепкий характер, работящий и веселый норвежец, каких мне в бытность в Скандинавии довелось встречать, с какими выпало знакомиться и дружить. Хяртан Флёгстад пишет об Алфе, о его печальной судьбе сдержанно, без надрыва, как и подобает современному, умудренному веком норвежцу. Но «размах страстей» героя порой приводит на ум персонажей норвежской классической литературы.
Быть может, пора уже сказать несколько слов об авторе. Хяртан Флёгстад — сравнительно молодой писатель (род. в 1944 г.), но уже на протяжении ряда лет входит в число наиболее известных романистов и публицистов нового поколения (его книги начали выходить в 1970 году). При знакомстве с творчеством Флёгстада поражаешься разносторонности его интересов, его широкой образованности, художественной и публицистической ангажированности в самых жгучих вопросах современной жизни. Среди этих последних Флёгстад заметно выделяет проблемы социального плана, в том числе одну из кардинальных для воспитания новых поколений — распространение так называемой «популярной» культуры. Порой Флёгстад даже защищает некоторые ее аспекты, доходя до того, что объявляет интерес, скажем, подростков и молодых людей к фильмам жанра «вестерн» или детективного своего рода защитной реакцией культурно и социально ущемленных масс на свое положение, своеобразным продуктом эпохи, в которой простому человеку очень и очень неуютно. Флёгстад чуть насмешливо рассказывает, например (в статье «Тропою грома»), как он сам в молодости с упоением «уходил от действительности», по многу раз смотря фильмы с Робертом Митчумом и Эдди Константайном. Так было однажды вечером: только что экран дарил яркую жизнь, смелых героев, утверждающих правосудие и справедливость с пистолетом в руке. Сеанс окончился. Вышел на улицу, под слепой бергенский дождь, поглядел вокруг и… обогнув угол кинотеатра, пошел смотреть тот же фильм на следующий сеанс.
«Чему мы, социалисты, можем научиться у такого кино? — задается вопросом Флёгстад. — У кино, которое в большой степени сформировало наш культурный фундамент. Прежде всего — воздействию на души. Это воздействие нельзя оставлять денежным мешкам и механизму свободного рынка».
Любопытно, что Флёгстад видит в таком киноискусстве (криминальный фильм, фильм с антигероем) своеобразную параллель к средневековой карнавальной традиции, «которая в тогдашней Европе развилась до почти автономной культуры и еретической оппозиции той картине мироздания, которую давали власть имущие».