У алтаря любви
Шрифт:
А всему причиной была любовь Юлии.
В дверях апартаментов появилась Данута.
– Юлия Розальба, тебе нужно идти в храм, скоро начнется очищение.
Юлия поднялась с колен, отряхнула руку и последовала за рабыней в зал. Накануне Нового года все весталки мыли место поклонения водой из священного источника, готовили храм к завтрашней церемонии. Для совершения ритуала запрещалось использовать воду из водопровода. Марк в свое время и воспользовался походами весталок за водой к источнику и впервые заговорил с Юлией.
– Все уже ждут тебя, – добавила Данута тоном, который подчеркивал, что
Юлия вздохнула. В последнее время она уже не могла, как раньше, терпеливо исполнять долг весталки, требовавший так много времени и казавшийся ей теперь не таким уж важным.
Ее мечты – это побег с Марком.
Но пока до этого далеко, надо продолжать исполнять свой долг и ежедневно хитрить.
Следом за Данутой Юлия вошла в храм.
Вериг, сидя на краю постели, надевал тунику, морщась от боли, раны на спине затянулись, но нельзя было делать резких движений. Он встал, осторожно потянулся, причесал волосы, вышел из комнаты и направился в зал.
Была середина ночи – все спали.
Ему нужно было немедленно переговорить с Ларвией.
Ее изменчивое поведение измотало его: ей можно обманывать себя, но не его, хорошо помнившего ее приход в его комнату после зверской экзекуции, и знавшего, что слова любви, ее ласки не были сном. А теперь, когда он выздоровел, она снова отдалилась, стараясь сделать вид, что заботится о нем так же, как о всяком другом.
Этому пора положить конец.
Вериг шел по дому в полной тишине, факелы, бросая тусклые отблески на полированный пол, указывали ему путь к комнате Ларвии. В приоткрытую дверь было видно, что ее постель пустовала. Взглянув в сторону галереи, в лунном свете увидел ее сидящей на скамейке с поднятой головой, – очевидно, рассматривала звезды, надеясь получить успокоение. Он пересек спальню и вышел наружу, остановившись за ее спиной. Ларвия подняла голову. Увидев его, замерла.
– Что ты здесь делаешь? – проговорила она. – Должен спать.
– Как и вы.
Ларвия поднялась – сквозь прозрачную ночную рубашку из рифленого шелка в свете луны просвечивалось ее стройное тело. Она торопливо скрестила руки на груди.
– Иди спать, Вериг. Ты еще не выздоровел. Что будет, если кто-нибудь увидит тебя со мной?
– Мне все равно. В любом случае, уже поздно, и все спят.
Ларвия собралась уходить – он схватил ее за плечи, а потом за запястье и повернул к себе.
– Ларвия, я хорошо помню, что ты говорила в тот день, когда меня высекли, знаю, это был не сон. Помню, что ты делала, как касалась и что говорила.
Женщина смотрела на него широко раскрытыми светлыми глазами.
– Ларвия, ты меня любишь? – решительно спросил он. – Признайся?
На ее лице читался ответ, но она молчала, отказываясь признать правду.
– Если любишь, скажи об этом сейчас, а если нет, я сегодня же ночью покину этот дом, и ты никогда не увидишь меня. Мне все равно, даже если никогда не получу свободу или ты пошлешь за мной всех ищеек Рима. Не могу оставаться здесь дольше и видеть тебя и не владеть тобою.
Ее била дрожь, словно лист на ураганном ветру.
– Или считаешь, что унизишь себя своей любовью ко мне? – спросил Вериг. – Да? Так? Или волнуешься, что скажут люди? Как можно рисковать, помогая
Ларвия пыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку.
– Неужели боишься потерять все это? – он кивнул в сторону дома. – Доверенные твоего мужа могут лишить тебя всего, узнав, что ты спишь с рабом?
Она закрыла глаза.
Возмущенный, Вериг оттолкнул ее от себя так грубо, что она пошатнулась.
– Я ухожу, – произнес он. Лишь слабая дрожь в голосе выдавала бурлящие внутри его страсти. – Если что-то еще значу для тебя, не посылай ищеек. Еще лучше – скрой мое исчезновение в течение нескольких дней, это поможет мне надежно скрыться.
Он успел уже пройти половину галереи, когда она бросилась за ним и загородила дорогу.
– Пожалуйста, не уходи, – прошептали ее губы, а слезы текли по лицу.
Вериг резко остановился, сердце его бешено забилось.
– Ты не представляешь, что они могут сделать с тобой, – добавила она, утирая ладонью слезы.
– Кто? – тихо спросил он.
– Магистраты. Если узнают, осудят за сексуальное преступление, то есть незаконные половые отношения с благородной женщиной – приговорят к смерти.
– Думаешь, меня это волнует? Сколько раз меня приговаривали к смерти? День кажется скучным, если это не случается.
Ларвия улыбнулась сквозь слезы, покачав головой в ответ на абсурдность его слов.
– Ларвия, не сдерживай своих чувств, сейчас очень поздно, нет ни единой души, кроме нас, никто не увидит, если поступишь так, как хочешь, а не так, как обязана.
Ее глаза закрылись, а когда вновь открылись, выражение лица сделалось решительным и одновременно страстным.
Вериг протянул руки, и она бросилась в его объятия.
ГЛАВА 7
– Как-то неловко, – прошептала Ларвия. – Это было так давно, да и тогда не очень-то получалось.
– Со мной будет все хорошо, – заверил Вериг и, подняв ее на руки, как бесценную амфору, внес в дом.
Ларвия в его объятиях испытывала огромное счастье, уступив судьбе, – надоело тревожиться и переживать из-за своей любви к нему, спорить с собой, взвешивать все «за» и «против». Как давно ей грезилось это, и наконец счастливый момент наступил. Какое это чудо, что можно коснуться и чувствовать его тепло, силу и полную безопасность. Вериг опустил ее на постель, и его большое тело как бы окутало ее небольшую фигурку, а поцелуи заставили забыть о всех страхах и тревогах – желание заполнило ее всю, не оставив места другим мыслям. Открыв губы, она ответила на его поцелуй и почувствовала, как мгновенно откликнулось на ее ласку все его тело.
Вериг полностью завладел инициативой, делая это мастерски, впервые поменявшись ролями, и Ларвия с радостью подчинялась его сильным рукам, крепко прижимавшим ее к себе, гладившим спину, распущенные волосы, шелковые пряди которых льнули к ладоням. Крепко сжимая ее, не давая двигаться, он буквально впивался в ее губы с такой силой, что она прильнула к нему с новой страстью, – все вокруг для нее исчезло, кроме его одного. Вериг издал звук – полустон, полувздох, его руки опустились к ее бедрам, с неистовой силой прижимая их к своему телу. Ларвия вскрикнула, почувствовав его возбуждение.