У безумия тоже есть цвет
Шрифт:
По тыльной поверхности ладони Дилана заструились алые дорожки крови. Он как-то стушевался и потерянно осмотрелся, потом глянул на ошейник, презрительно сузив глаза. Мистер Хэсберн – последний, кто работал с устройством, кто должен был победно вывести разработку на финишную прямую. Навряд ли программист нарочно все испортил. Он бы так рисковать не стал, да и Дилан знал, насколько хрупкой являлась эта технология – с ней легко ошибиться.
– Оружие уберите! – рявкнул Дилан со злостью. – И сами тоже убирайтесь!
Охрана не смогла возразить, незамедлительно последовав приказу Шейна младшего, только что продемонстрировавшего несгибаемый стержень и внушающее уважение бесстрашие. После произошедшего ни у кого и мысли не возникнет, что сын не достоин наследия своего родителя. «Дилан Шейн, как оказалось, такой же больной, как и его отец. Вот это да, вот это сходство!» – самоиронично подумал Дилан, покидая просторы парка и, пересекая линию отключённой силовой завесы, вышел в компьютерную зону.
Каждый из топившихся тут сотрудников не упустил возможности шокировано изучить физиономию героя дня, поохать и пошептаться.
– Да у него стальные яйца…
– Господи, его же на куски порвать могли…
– Что за отчаянный парень?..
Безмятежно сложив руки за спиной, чуть поодаль от толпы стоял Ласс Шейн – задумчивый и сдержанный. Когда Дилан подошел достаточно близко, глава «Нервуса» без проявления каких-либо чувств сказал:
– За мной.
Ласс Шейн направился к выходу из отдела, и Дилан, плетясь за ним и оставляя после себя дорожку из багровых капелек крови, поймал виноватый взгляд поникшего мистера Хэсберна. Почему-то Дилану было все равно. Никаких эмоций, никаких мыслей.
В тяжелой тишине отец и сын добрались до медицинского пункта, а там их встретил доктор, который отправил Дилана в кабинку для осмотра. Ранение оказалось довольно глубоким и страшным на вид, но, к счастью, обошлось без серьезных повреждений. Дальнейшие манипуляции проводила медсестра. Она обработала порез обезболивающим и антисептическим раствором и нанесла так называемый «жидкий шов», имеющий прозрачно-бежевый
После всех процедур Дилан жалостливо осмотрел порванный рукав висящего на крючке пиджака. Как говорится, первыми уходят лучшие.
– Зараза, мой любимый костюм, – произнёс Дилан, после чего молоденькая медсестра с удивлением на него взглянула и, не придумав ничего лучше, непонимающе улыбнулась. – Но рука все же любимее, – тактично добавил он.
Дилан вернулся к ожидающему его в коридоре Лассу Шейну, догадываясь, что через пару минут им предстоит долгий и экспрессивный разговор.
– Пошли, – сухо произнёс глава корпорации приказным тоном.
– Куда? – спросил Дилан, не проявляя особого энтузиазма. Все, чего он сейчас хотел, это вернуться домой и рухнуть на кровать, поспать часиков десять – не меньше.
Ласс Шейн мельком улыбнулся, не утруждая себя ответом, смерил сына суровым взглядом и молча двинулся вперёд. Дилану ничего не осталось, как подчиниться. С несчастным и измученным лицом он пошаркал следом за отцом. Рука адски саднила, несмотря на обезболивающее вещество, которое нанесла медсестра, а сложный конгломерат мыслей словно бы утонул в глубинах разума, отчего Дилану будет очень непросто отбиваться от нападок Ласса Шейна. В сложившейся ситуации их точно не избежать.
Глава «Нервуса» привел Дилана в свой кабинет – просторную и комфортную комнату с великолепным дизайном в стиле «авангард», отличающимся роскошью и уютом, большим аквариумом с подсветкой берилловых оттенков и столом со встроенной компьютерной системой. Внушительная конструкция из плексигласа с экзотическими рыбами занимала около четверти всего помещения и, если смотреть со стороны двери, находилась она в дальнем правом углу. Сам кабинет своей планировкой напоминал шестигранный изогнутый ключ, то есть состоял он из двух примкнутых друг к другу комнат: одна длиннее, другая – в разы короче. Последнюю занимал рабочий стол, верхняя крышка которого была представлена сенсорной панелью, а любой из ящиков открывался только по отпечаткам пальцев. Мягкие диваны цвета ртути размещались в оставшемся просторе, разделяя место с торшерами и металлическим сервировочным столиком на колесиках, заставленным различными крепкими напитками.
Конец ознакомительного фрагмента.