У черта на побегушках
Шрифт:
Я обернулась, чтобы воззвать к справедливости у Пурсона, но лишь поджала губы, увидев, что и тот раскраснелся от смеха. Отлично, теперь надо мной ещё и демоны издеваются. Впрочем, что с демонов взять…
***
Я нашла её следующим вечером.
Многогранная, наполненная буквами и узорами пентаграмма выпала к моим ногам на хрупком листе, что был бережно обклеен скотчем со всех сторон. Рядом с изображением было сделано несколько небрежных пометок, значение которых я разобрать не смогла, но текст сохранился целиком, и, прочитав его, я поняла, почему меня до сих пор не переполняет радость от находки. Было глупо полагать, что рисунком пентаграммы с последующим произнесением
Призыв фамильяра очень сложен, и лишь единицы способны на это. Я помню эту фразу, сказанную мне Фуркасом, но подумать не могла, что данный закон работает и в другую сторону. Первое негласное правило уже делало мой возврат невозможным, так как предупреждало об огромной магической энергии, что будет изъята из тела призывателя. Магии во мне нет, и это очевидно: я не чувствую себя всесильной, и во мне нет внезапно проснувшегося дара, коим балуются многие героини жанра фэнтези. Но, с другой стороны, всё не настолько безнадежно, ведь бывшая Императрица смогла сбежать в свой мир, будучи таким же простым человеком, как я. Уверена, никто не поведает мне этот секрет. Быть может, часть сил была ей всё же дарована с новым статусом, возможно, ей подсобил кто-то из Владык, в любом случае, доступ к подобным привилегиям мне пока закрыт, что уже делает эту пентаграмму для меня бесполезной.
Следующий пункт был не менее сложным, ведь для него требовалась не только моя кровь, но и кровь того, кто изначально призвал меня в Ад. Но как в таком случае Пурсон смог призвать меня…Ох, бессердечная же ты тварь, Пушок. Толстая тушка кота, нападающего на мою руку во всеоружии, ярко предстала перед глазами, и теперь я нисколько не сомневалась в том, что коты поистине прислуживают местным жителям. Действительно, в тот день была пролита моя кровь.
Зажженные свечи были самым адекватным и легким пунктом в предстоящей авантюре, ведь даже слова, что должны были быть произнесены, оказались трудно выговариваемыми и очень длинными. Что ж, Фуркас мне не солгал, но и всю правду не рассказал. Вернуться домой и правда можно, вот только по воле одного лишь человека это немыслимо. Это действительно удручает и угнетает, но теперь у меня есть хотя бы пища для размышления, и, решив не подвергать свой способ вернуться назад опасности, я переписала и перерисовала этот листок, спрятав во внутреннем кармане платья. Да-да, таковой на моей одежде имелся.
Как только я убрала книгу на место, в библиотеку вошел Пурсон. Мы как всегда должны были спуститься вниз, чтобы устроиться в саду, но он сел в кресло, не скрывая довольной улыбки. Постукивая кончиками пальцев друг о друга, демоненок вновь вскочил на ноги, начав мерить шагами комнату, и его хвост, служащий лучшим индикатором настроения, ходил из стороны в сторону. Наконец, он остановился рядом со мной, схватив меня за руку.
— Пора, — только и произнес Пурсон, удивляя блеском своих золотых глаз. Лихорадочный, не предвещающий ничего хорошего блеск.
— Куда? — только и спросила я, выдавливая из гортани каждую букву.
— В зал Совета! Мы заявим о себе, чтобы забрать то, что положено!
Вот же черт! Тестис оказался прав, только что делать мне? Все узнают, что у Пурсона есть фамильяр, и моим тихим и партизанским планам придет конец!
— Можно я не пойду?..
— Нет! Ты моя правая рука, ты всегда должна быть рядом!
— В окружении демонов мне становится не очень хорошо, — не сдавалась я, — рядом с тем Асмодеем я даже пошевелиться не могла!
— Это аура у него такая. Со временем можно привыкнуть, — не уступал Владыка, сохраняя на своем лице прежнюю улыбку, — я же буду рядом, тебе не о чем беспокоиться. Я и платье тебе красивое купил!
— Спасибо, конечно, но я, пожалуй, всё-таки…
— Нет, нет и ещё раз нет! Мы уходим прямо
— Ну, к примеру, красятся. Чтобы никто не увидел их грустного, серого, отчаявшегося лица!!!
— Понял. Тогда жду внизу.
Глава 10
Знаете, я очень люблю комедии.
Наверняка не раз вы видели в фильме сцену, где во время венчания в зал врывается запыхавшийся герой с уверенным криком «Я против» или «Остановите свадьбу». Подобная ситуация казалась мне настолько абсурдной, что я всегда смеялась, наблюдая за пафосным персонажем, что под эпическую музыку бежал к алтарю, сметая детей. Конечно же, всё это возможно лишь в фильмах, ведь никто на свадьбе не будет удивленно взирать на незваного гостя, и уж точно никто не будет аплодировать его смелости. В наших суровых и обыденных реалиях наиболее вероятны драка и вызов полиции, поэтому, полагаю, подобные несуществующие сцены вызывали улыбки и смех.
Сейчас мне было не смешно.
Во-первых, я попросту не понимала, что происходит. Я недовольно, но послушно надела на себя изумрудное платье викторианской эпохи с многочисленными полупрозрачными лентами, возвела на голове красивую прическу и даже позволила Тестису накрасить мои губы красным цветом ради того, чтобы все мои старания растрепались к чертям от бега! Пурсон буквально ворвался в зал, позволяя инкубу и Фуркасу проскользнуть следом, тогда как меня, ползущую позади из последних сил, предательски зажало в дверях. На моё кряхтение собралось несколько страшненьких и маленьких бесов, принявшихся заново открывать двери, и, если бы зал не был битком заполнен всевозможными созданиями, которым было всё равно на вход, я бы зарекомендовала себя не самым лучшим образом. Ленты платья чудесным образом обвились вокруг дверных петель, и теперь моя траектория была предрешена: я ходила за дверью каждый раз, как кто-то решался зайти внутрь. Бесы, напоминающие собой огромных лягушек с мордочкой быка, крепко вцепились зубами в мои «оковы», тогда как я внутренне проклинала Пурсона и его приспешников, ушедших куда-то вперед. Вы, случайно, никого не потеряли? Я тут, двери сторожу.
Когда от струящихся лент остались лишь лохмотья, моя самооценка, а также надежды на светлое будущее погрузились во мрак. Добродушные бесы уползли по стенам на свои колонны, а я, оглядевшись, наконец, осознала масштабы проводимого мероприятия. Должно быть, в центре что-то находилось, но здесь было так много демонов, что я почувствовала себя на концерте известного певца, решившего выступать среди увешанных лепнинами стен. Морды драконов, тела суккубов, когтистые лапы, страшные маски — всё это выпирало наружу, не завораживая, а сильно пугая. Под круглым куполом летали вороны с человеческими головами, по стенам ползли огромные многоножки, покрытые блестящей броней, а мимо сновали такие мутанты, что не было желания попросту их разглядывать! Мне стало плохо. Очень и очень плохо. Попытавшись высмотреть в толпе зеленую макушку, я забилась в угол недалеко от двери, чтобы не привлекать к себе внимания. Да, вы верно всё поняли, единственный человек на балу у Сатаны решил, что не привлечет к себе внимания.
Только я начала продвигаться к стенке, как на меня устремились сотни взглядов, доводя меня до того состояния, когда я, поборов страх, была готова звать Пурсона на помощь. Я боялась этого внимания, моя паранойя начала утверждать, что все многоножки хотят меня съесть, и, даже забившись в темный, никому не нужный уголок, я ждала, что кто-то подойдет ко мне со спины и высосет из головы всю мою кровь. Подставной Владыка, я тебе этого не прощу! Но не только тебе я приготовила длинную и нецензурную тираду, получат и Фуркас, и Тестис, что даже не обернулись!