У черта на посылках

Синявская Лана

– Кто это сделал с вами?

– Уходи. – Прошептал он.

– Нет, я сбегаю в дом, позову на помощь! Вы только потерпите.

Его перекосило! Он попытался возразить, но кашель мешал ему говорить и он только тряс головой и цеплялся скрюченными пальцами за мою одежду.

– Скажите, это вы насадили свою экономку на кол? – Поспешил внести ясность Гордеев.

Кибиткин слабо кивнул головой.

– Но зачем?

– Отстань от него, Саша. Ему и так плохо. Он не может говорить.

Но Кибиткин все же попытался. Ему хотелось

говорить. Возможно, он делал это, чтобы помешать мне пойти в особняк. Шипя и булькая, звуки вырывались из его горла, переполненного кровью, но кое-что можно было разобрать.

– Вампиры…не ходи туда…вампиры.

– Какие еще вампиры? – Шепотом спросил меня Саша. – Он что, бредит? А, понимаю. Он думал, что его экономка – вампир, так что ли? Вот почему он проткнул ее колом. Небось, осиновый. Совсем помешался на своей мистике, бедняга. – Удрученно покачал он головой, с жалостью глядя на несчастного.

– Себя он тоже сам ударил? – Зло прошипела я, так как разглагольствования Саши мешали мне слушать Кибиткина.

– Вы видели, кто вас ударил? – Спросила я.

Он кивнул, глаза его наполнились ужасом, но он промолчал, не желая произносить имя убийцы.

– Вы думали, что Инна Теодоровна – вампир? – Задала я новый вопрос.

– Была… да… – Прошелестел тихий голос, – но…поздно…

– Что поздно?

Он не ответил. Глаза его закатились.

– Эй, вы меня слышите? Очнитесь! Что поздно? Почему она помогала вам? Как она это делала? – В отчаянии трясла я его за плечи. Неужели я так и не узнаю, что произошло?

Но он пришел в себя еще раз и четко произнес:

– Им нужно твое тело. Они придут за тобой. Уходи… – Потом глаза его наполнились слезами. Мне показалось, что он смотрит на меня с жалостью, когда он сказал последнюю фразу, которая ничего не разъяснила, но напугала меня сильнее, чем все остальное:

– Запомни: лучше умереть, чем…

– Чем что? – Завопила я уже в полный голос, видя, как мутнеют его глаза. Но он уже ничего не мог добавить. Душа его отлетела. Телесная оболочка превратилась в ненужный хлам. На меня смотрели пустые остекленевшие глаза, в которых уже не было ни боли, ни жалости.

– Надеюсь, ты не веришь во всю ту чушь, то говорил этот сумасшедший? – С тревогой глядя на меня, спросил Саша.

Не знала, что ему ответить. В моей голове все перемешалось. Кибиткин считал старуху вампиршей, но я читала, что вампиры не могут разлагаться. Они лежат в гробу целехонькие на протяжении сотен лет, а Инна Теодоровна выглядела паршиво. Тогда получается, что Саша прав и Кибиткин – просто сдвинувшийся на почве мистике сумасшедший? Он заподозрил что-то, возможно, узнал убийцу и тот, выманив его на кладбище, убил, сыграв на суеверии писателя, используя его же оружие. Но как же тогда Ксения и тряпичная кукла?

Внезапно я похолодела. Занятая Кибиткиным, я позабыла о том, что в доме обязательно должны были услышать его предсмертный крик. Я так надеялась, что помощь подоспеет вовремя.

Почему же никто не пришел? Что это значит? Понимая, что не могу объяснить случившееся, я испытала такой ужас, что едва не потеряла сознание. Что происходит в доме? Где оставшиеся там люди? Где милиционер, в конце концов, вместе со своим пистолетом?

– Тебе ничего не кажется странным? – Дрожащим голосом спросила я у Саши.

– Убийство с помощью осинового кола трудно назвать обычным явлением. – Усмехнулся он.

– Я не об этом. – Нетерпеливо отмахнулась я. – Почему никто не пришел на его крик?

У Гордеева вытянулось лицо, и я поняла, что мои опасения были не напрасны, в доме что-то произошло, пока нас там не было.

– Нужно идти туда. – Мрачно сказал Саша. – Черт! Это мне совсем не нравится. Я приехал сниматься в триллере, а не участвовать в нем.

– В данном случае выбирать не приходится. – Пожала я плечами. – Только давай на всякий случай прихватим эти колья.

ГЛАВА 34

Милиционер лежал на мраморных ступенях лицом вниз. Даже обладая самым богатым воображением, трудно было представить, что он расположился в таком неудобном месте, чтобы вздремнуть на посту. Саша наклонился над ним, чтобы проверить пульс и обернулся ко мне с посеревшим лицом, сообщив:

– У него сломана шея.

– Он мертв? – Глупо спросила я, полностью утратив способность соображать.

– Нет, жив. – Угрюмо ответил Саша. – Сейчас встанет и попросит тебя предъявить документы. Странно, но пистолет на месте.

Я и в самом деле увидела в его руках тускло поблескивающее оружие.

Если бы пистолета не оказалось на месте мне, честное слово, было бы гораздо спокойнее, а теперь страх только усилился оттого, что я перестала понимать происходящее.

Осторожно обогнув тело милиционера, я вслед за Гордеевым поднялась на крыльцо и вошла в широко распахнутые двери. Коридор был погружен в кромешную тьму.

– Оставайся здесь. – Скомандовал Саша, вкладывая в мою руку пистолет. – Он заряжен и снят с предохранителя. Нажмешь вот здесь – и он выстрелит. Только не попади в своего. Прежде чем стрелять хотя бы подумай. Легко сказать. Как раз думать я сейчас была не в состоянии.

– А ты куда? Давай лучше вместе! – Взмолилась я, не желая оставаться одна в этом жутком мете, да еще рядом со свежим трупом.

– Я быстро. – Успокоил меня Саша. – Осмотрю дом. Не могу понять, куда все подевались.

Он не стал слушать моих возражений и быстро пошел в дальний конец коридора, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Даже с пистолетом мне было страшно. Я прислушивалась к малейшему шороху в темноте. Один раз мне показалось, что я слышу шаги, я попятилась, сжав изо всех сил рукоятку пистолета, неловко взмахнула рукой, задела вазу, стоящую в нише, отскочила и увидела, точнее, услышала, как дорогой коллекционный фарфор превратился в груду мелких осколков.