У черты
Шрифт:
– Сталкер! – негромко крикнул от костра Скипидар. – Что стоишь? В ногах правды нет. Присаживайся, каши поешь, горячей.
Рамзес шагнул к огню. Горячая каша с мясом и вправду оказалась чудо как хороша. Глеб жевал и с иронией поглядывал на несчастную девушку, в момент очистившую натовскую кормушку. Инга жалась к огню. Нет, красавица, сухпай у тебя, может, и нажористый, но в Зоне лучше костра и раскаленной в нем жестянки с мясом ничего не придумали.
– Что скажешь? – покончив с едой, спросил прапорщик. – Долго нам еще?
«Тьфу, идиот! Кто
Рамзес задумался. Они шли три часа, прежде чем смартфон отказался принимать сообщения, и около шести часов после. Других ориентиров не было, сталкер просто надеялся, что зона радиомолчания когда-нибудь закончится.
– Недолго, - ответил он и встал. – Поднимайтесь.
Скипидар что-то проворчал неразборчиво, но подчинился.
– На случай, если автобус будет еще раз, - сталкер подержал значительную паузу, - я тут подумал… давайте договоримся, что никто из нас в него не полезет.
– Пока у нас плохо получается, - напомнила Стриж. – Причины находятся сами собой.
– Вот вам причина, чтобы держаться от него подальше: я больше не смогу вас спасти. Могу только попытаться застрелить.
Первоходки слушали понуро. У Рамзеса заскребло на душе, потому что стрелять в спину ему еще не приходилось, это было за пределами его понимания. Но сталкер давал себе отчет, что в третий раз выбраться из заколдованного автобуса у него крайне мало шансов. Эта уверенность не подтверждалась фактами, а только интуицией и трезвой оценкой собственных сил. Клятый автобус отнимал их столько, что хватило бы на самый напряженный поход.
– Может, все-таки назад? – тоскливо спросил прапорщик.
– Эх вы, сталкеры, мать вашу!
– усмехнулся Рамзес.
– Все бы вам назад…
Стриж подняла на плечо винтовку и, не говоря ни слова, полезла из кювета. Рамзес потерял ее из виду в чернильной темноте, велел Скипидару:
– Костер потуши! – и торопливо полез следом.
Инга пошла впереди, задавая темп. Ходить она, естественно, не умела, то почти бежала, растрачивая силы, то едва ползла, когда сканер начинал дурно верещать. Скипидар плелся следом, не разбирая уже пути; если бы не Рамзес, наверняка угодил бы в аномалию.
БТР заметила девушка, через тепловизор. Позвала тревожно:
– Рамзес!
Вскоре и Рамзес рассмотрел невооруженным глазом силуэт чего-то пышного, округлого, похожего больше на сугроб, чем на рубленых форм броневик. В сугробе бурлила жизнь, некая экосистема, агрессивная и наверняка опасная.
– Обойдем? – спросила Стриж, изготовив «Тигра».
БТР перекрывал гравийку от обочины до обочины, словно пытался развернуться или преградить кому-то дорогу.
– Оставайтесь на местах!
Глеб выставил фонарь на максимум – бог с ним, топливные элементы есть в запасе, и посветил вперед.
Пушистая субстанция непонятного в ослепительном свете оттенка, запорошила броневик, укрыла его с крышей и башней. «Ржавые волосы» свисали с пулеметного ствола и только; лишайника и черной жгучей плесени Рамзес вообще
Только я ее никогда не видел и не знаю, чего от нее ждать, признался себе Рамзес. Он осторожно шагнул вперед и под ногами глухо звякнуло: десятки зелено-черных от окисла и плесени гильз россыпью лежали на дороге. Гильзы длинные, наверняка БТР отстреливался из пулемета. Когда-то очень давно.
– Рамзес! – сказал Инга напряженным голосом. – Помни, мы договаривались не лезть внутрь.
Сталкер, не отвечая, сделал еще пару шагов и склонился, высматривая что-то перед собой.
– Здесь тело! – сообщил он напарнице. – Старый мертвец, весь зарос этой дрянью.
Бесформенный куль на дороге ничем не напоминал человека, и, вообще, отличался только густым пухом вокруг. Видимо, на питательном человеческом теле пух паразитировал с особым удовольствием. На ржавом корпусе с давно выветрившейся краской его было намного меньше.
Рамзес сделал еще два шага вперед.
– Здесь можно пройти! – крикнул он и посветил на узкую тропинку перед щучьим носом броневика. – Стриж, ты первая! Смотри там, не зевай!
«Тропинка – это хорошо, - подумал сталкер.
– Значит, здесь кто-то есть, кто перемещается на своих двоих… или четырех».
Стриж обошла БТР кюветом, рискуя вляпаться в аномалию, каковых аномалий в низине скопилось много больше, чем на дороге. Рамзес потерял ее из виду, чертыхнулся про себя, потому что согласованностью действий в их команде и не пахло. Мишку Ворона, например, Глеб понимал спинным мозгом; знал, что тот сделает в следующий момент. Уж Ворон бы не полез в непросматриваемый кювет.
– Ты следующий, - скомандовал Рамзес участковому. – Тропинкой иди, чтобы я видел.
Скипидар почти дошел. Поравнялся с носом БТР и начал протискиваться бочком, втянув живот, хотя места вполне хватало, когда Стриж выкрикнула:
– Рамзес, здесь люди!
Никаких людей там и в помине не было, Глеб знал бы. Он прыжком настиг Скипидара и выпихнул его на простор. Участковый канул вперед с заячьим воплем. Глеб перепрыгнул через его упитанную тушку.
Люди здесь и впрямь были, только очень давно. Рамзес услышал, как громко лязгнула зубами Инга, как растеряно матюкнулся и тут же попросил у бога прощения Скипидар.
Прямо на дороге сидели двумя рядами, спина к спине, солдаты миротворческого контингента. Смотрели из-под касок провалами на месте глаз. Густой пух лез через глазницы наружу, стекая кошмарным подобием водопада по иссохшим пергаментным лицам. Ниже груди пух окутывал тела полностью, только стволы винтовок торчали в стороны; пух и «ржавые волосы» лениво колыхались в свете Рамзесова фонаря.
Глеб повел лучом влево и вправо, силясь рассмотреть что-нибудь в сплошном мохнатом покрывале. Только по наитию можно было догадаться, что в последний момент бойцы сгруппировались, прикрывая друг друга, и умерли одновременно. Никто не успел вырваться из строя.