У черты

Гордиан Александр

Оставаться в этом жутком террариуме Стриж больше не могла. Сбежать не могла тем более.

Она вернулась в коридор и перемещалась теперь максимально осторожно, держа перед собой в сведенных кулаках фонарь и готовый к бою револьвер. Звук чужих шагов не долетал сюда, но опасность приближалась, Инга... знала.

Тьма вокруг постепенно расступалась. Впереди проявлялась сквозь заросли арка, а за ней зал, такой просторный, что пух не успел еще загасить светильники.

Здесь Инга нашла людей.

То,

что раньше было женщиной, не старых еще лет, судя по узкой талии и высокой груди, застыло на пороге лифта. Лицо запорошил вездесущий пух, и Стриж, к великому облегчению, не увидела глаз несчастной. Створки лифта конвульсивно дергались, но им мешали сомкнуться заскорузлые культи – руки женщины-голована. Вместо ног из-под кокетливого, выше колен, лабораторного халата тянулись вниз побеги, видом и твердостью похожие на реликтовую древесину. Они уже пробили пол и уходили в пропасть лифтовой шахты.

Инга сглотнула. Нет! Лучше уж дыра в груди…

Она услышала шаги и стон, одновременно. Стонал второй голован, которого она впопыхах не заметила в лабиринте перегородок и механизмов, а шаги… Они приближались. Арка в дальнем углу открывала путь из параллельного коридора.

Инга метнулась к еще живому человеку.

Голован застыл каменной статуей, безумно вращал глазами и силился что-то сказать. Он не дошел нескольких шагов до лифта; наверное, пытался помочь женщине, и умирал теперь от заразы, принесенной с нижних уровней.

– Не… ка… сайся… меня… - с бескровного лица градом катился пот.

Такой голос мог принадлежать только паралитику, у которого одна за другой отказывают мышцы.

– Жи… ва… Рамзес…

Голован скривил белые губы. Улыбнулся.

– Вадим?! Ты Вадим?
– у Инги перехватило горло

Голован не ответил, только дышал, тяжело и странно. С поскрипыванием и резкими щелчками. Оранжевый скафандр ученого пока сопротивлялся одервенению, но ботинки уже разорваны корнями. Цепкие побеги взломали напольное покрытие и удерживали человека, не давали упасть.

– Маршрут к Норе! – раздельно сказала Инга. – Где он?

И нервно оглянулась. Шаги приближались, тяжелые, громкие, шаркающие. Да уж, явно не таракан. На которого, к слову, ушло две обоймы.

Вадим опустил глаза. Планшетный компьютер размером с книгу торчал из нагрудного кармана. «Не касайся» - это относится и к компьютеру тоже?

– Можно?

Голован закрыл глаза – не знаю! – и Стриж решилась.

«Не пороли тебя, жалели. А зря», - сказал как-то в сердцах любимый до смутной ненависти папенька.

Инга сунула планшет под куртку, не раздумывая о последствиях - жалеть себя будем после боя! И замялась, хотя чужак мог показаться в любой момент. Вадим ее понял.

– Пистолет…

«Я

не смогу в него выстрелить! Даже из жалости», - отчаянно подумала Инга.

Вадим косил одним глазом вниз, на пол, и медленно поднимал руку. В плече скрипело.

– Дай…

Инга разворошила ботинком пух, нашла пистолет и одинокую гильзу.

А голован выстрелить смог. Наверное, та женщина не была ему чужой...

Инга передернула затвор и осторожно вложила оружие в перчатку скафандра. Стволом кольта протолкнула указательный палец за скобу, и только потом отщелкнула предохранитель.

Шаги за дальним углом перемежались тяжелым сапом.

Так же яростно когда-то дышал на подпольной корриде бык, поддевая на рога неудачника тореро. Инга держала на прицеле одного из зрителей, ждала команды, которая так и не пришла, и накрепко запомнила все. И хрип быка, и крики человека, которого могла бы спасти.

Этот бык появится через секунду-другую.

– Иди…

Инга не послушалась. Она стала помогать Вадиму; толкала рукоятью «Кольта» пистолетный ствол. К лицу, к виску, ведь голован мог и не успеть. Ученый выкатывал глаза, мычал:

– Нет!.. – и тянул непослушную руку в сторону.

Хрип ворвался в помещение на полсекунды раньше хозяина. Стриж отпрыгнула от голована, и начала стрелять. Две пули ушли в то место, где должна была появиться голова, но черная фигура на трех конечностях оказалась слишком приземистой.

У нее не было головы.

Инга замешкалась от удивления и запоздалого страха. Монстр перемещался на двух ногах рывками, как на ходулях, и помогал себе единственной очень длинной рукой. На другом его плече вспух чудовищный горб - Инга присмотрелась – с широкой каверной носового отверстия, губатой пастью и почти человеческими глазами.

Голован, очевидно, знал больше об этом существе.

– Беги… - взмолился он и начал стрелять в черный силуэт.

Инга побежала.

2

Рамзес вернулся в сознание оттого, что струйки несвежей воды, скатываясь по лицу, собирались у ворота и затекали под комбинезон. Глеб дернул плечами и слизнул с губ что-то шершавое и соленое.

Кровь. Засохшая.

Он вспомнил как что-то больно ударило в голову, а значит…

– Прочухался? – донесся издали голос, чуточку знакомый.

Если бы голос звучал подхалимски, Рамзес опознал бы его с первых звуков. Пришлось смотреть. Рамзес приоткрыл глаза, сначала левый, потом с некоторым трудом правый. Увидел руку в грязном бинте с темными пятнами там, где кусала собака. Увидел перекошенное лицо Варана и почему-то совсем не удивился. Больше удивился серому утреннему небу.