У-гу!
Шрифт:
Змей на этом участке Дикобраз никогда не видел. Если что, он бы запомнил, потому что змей боялся до ужаса.
— Ты сказал — «ролики»?! — Кэло ухватил его за плечо (собачник был явно не в себе, так что Дикобраз решил не сопротивляться) и поволок в сторону строительного вагончика, служившего прорабу кабинетом и бытовкой одновременно. На второй ступеньке металлической лестницы уютно свернулся толстый пятнистый гад, в котором Дикобраз опознал мокасиновую змею — в южной Флориде их полно.
Кэло не ошибся: змея была ядовитая. И с блестящим
Дикобраз попятился.
— Я думал, вы слегка того… перенервничали, — примирительно сказал он.
— Да? Ты слегка думал?
Собачий тренер потащил его к ограде и показал еще одну мокасинку, потом еще одну — в общей сложности девять штук. Тут уж и Дикобраз слегка перенервничал. Или даже не слегка.
— А сейчас ты что думал? Опять у Кэло ролик заехал?
— Ничего не понимаю, — ошалело пробормотал Дикобраз. — Может, дожди их повыгоняли из болот? Слушайте, я…
— Нет, ты слушайте! Мой каждый собака стоит три тысячи бакс. Вон он, двенадцать тысяч бакс, гавкает фургон. А если змей кусать собака, а? И собака издох?
— Клянусь, я знать не знал, что тут змеи!
— Это есть чудо, что все собака живой. Милашкин Морда — змей подползал вот так! — Кэло развел руки на метр. — Я брал зонтик и гнал вон.
Тут Кэло провалился в совиную нору и вывихнул лодыжку. Отказавшись от помощи Дикобраза, собачий тренер допрыгал на одной ноге до своего красного фургона.
— Я уехал! — гневно выкрикнул он. — И не сметь меня звонить!
— Слушайте, я извиняюсь, честно. Сколько я вам должен?
— Я прислать два счет. Один за собака, один за вот этот нога.
— Э, ладно вам!
— Или, быть может, не прислать. Быть может, я лучше нанять адвокат! — Тусклые глаза Кэло заблестели. — Быть может, я больше не работать собака из-за этот нога. Быть может, я стал — как это ваш язык — инвалид!
— Да вы чего!..
— Ваш «Бабочка Паулин» — он богатый бабочка! Он найти деньги на бедный инвалид!
Когда красный фургон с ревом умчался, Дикобраз осторожно двинулся к вагончику. Змея, принимавшая на ступеньке солнечные ванны, уже куда-то делась, но Дикобраз не собирался рисковать. Он взял стремянку и залез через окно.
К счастью, у него остался телефон укротителя рептилий — того, что извлекал аллигаторов из унитазов. Укротителя на месте не оказалось (его вызвали ловить сбежавшую игуану), но секретарша пообещала, что он приедет, как только освободится.
Укротитель добрался до участка только через три часа, и все это время Дикобраз отсиживался в вагончике. Вооружившись наволочкой и клюшкой для гольфа, укротитель методично прочесал весь участок в поисках мокасиновых змей с блестящими хвостами.
Но, как ни странно, не нашел ни одной.
— Не может быть! — воскликнул Дикобраз. — Утром они здесь кишели повсюду!
— Змеи — народ непредсказуемый, — пожал плечами укротитель. — Кто знает, куда они могли деться?
— Что значит «кто знает»? Вы же специалист!
— А вы уверены, что это были
— Ну, спасибо за помощь, — саркастически процедил Дикобраз и хлопнул дверью вагончика.
И вот теперь он сам превратился в мишень для сарказма.
— Если не справились собаки, — издевался над ним Чак Чуддинг, — может, привлечете змей? Пускай они охраняют участок!
— Не вижу ничего смешного.
— Тонко подмечено, мистер Брэнитт. Совершенно ничего смешного.
— Эти мокасинки кого угодно насмерть закусают!
— Что вы говорите! А бульдозер они тоже закусают?
— Ну…бульдозер, может, и нет.
— Так чего же вы ждете?
Дикобраз вздохнул.
— Хорошо, сэр. В понедельник с утра приступаем.
— Счастлив слышать, — закончил разговор Чак Чуддинг.
В подсобке воняло хлоркой и чистящими средствами. И было темно как ночью.
Дана Матерсон перехватил Роя перед самым входом в спортзал, затащил его в подсобку и захлопнул дверь. В темноте Рой вывернулся из потных лап Даны и нырнул вниз и вбок. Дана топтался на месте, вслепую размахивая кулаками, а Рой затаился, свернувшись калачиком на замусоренном полу.
Чуть придя в себя, он пополз к тоненькой полоске света под дверью. Откуда-то сверху донесся грохот и вскрик Даны, который нанес сокрушительный апперкот алюминиевому ведру.
Рой кое-как нащупал дверную ручку, распахнул дверь и вырвался на свободу. Точнее, почти вырвался. Он успел только высунуть голову в коридор: Дана схватил его за ногу и втянул обратно в подсобку. Рой орал, цеплялся пальцами за линолеум, а потом дверь снова захлопнулась, оборвав его крик о помощи.
Пока Дана отрывал его от пола, Рой отчаянно нашаривал что-нибудь, чем можно защищаться. Правой рукой он ухватился за какую-то деревянную палку, вроде ручки от метлы.
— Попалша, Паштушка! — прохрипел Дана, сжимая Роя в свирепых медвежьих объятиях. Легкие Роя сдулись, как воздушный шарик. Руки его были прижаты к бокам, а ноги болтались как у тряпичной куклы.
— Ну што, теперь жалеешь, што швяжалша ша мной? — зловеще прошепелявил Дана.
У Роя начала кружиться голова, палка выпала из рук, а в ушах загремел рокот морского прибоя. Но он еще мог двигать ногами. И изо всех оставшихся сил он стал лягать Дану куда попало.
Вдруг Дана выпустил его, и Рой упал на спину, на свой ранец. Судя по завываниям Даны, Рой угодил ему по чувствительной части тела.
Надо было сматываться, пока не поздно. Рой попробовал перевернуться на живот, но после зверских объятий Даны у него не осталось ни сил, ни дыхания. И он так и остался валяться на спине, беспомощный, как перевернутая черепаха.
Когда Дана перестал стонать и грозно взревел, Рой закрыл глаза и приготовился к худшему. Дана навалился на него всей тушей и сомкнул мясистые ручищи на горле.