У хороших девочек нет клыков
Шрифт:
Не успела я сообразить, что за дверью кто-то есть, как Мисси распахнула ее настежь и разразилась приветственным визгом.
– Джейн, я так рада, что ты смогла придти!
Мне удалось лишь промямлить:
– А вот и я.
С собой я прихватила бутылку мерло – подарок на Рождество от одного из библиотечных читателей – в качестве презента хозяйке вечера, прикинув, что Мисси из тех, кто ценит подобные жесты. К счастью, я сообразила предварительно отцепить бирку с благодарностями. Когда я передала вино Мисси, она заворковала:
– О, душечка, не стоило. Ну же, проходи.
Мисси
Определенно, все вампиры были довольно молоды. Никакого вам налета таинственности и мистики. Все они были бодры, веселы, собраны и опрятны. Ради Бога, на некоторых даже красовались рубашки поло! В них все еще проглядывало что-то смутно-человеческое, словно они продолжали цепляться за остатки своих бывших жизней. Я даже ощутила некоторую симпатию.
– Итак, все вы знаете правила! – возвестила Мисси наставительным тоном дошкольного учителя, таща меня сквозь толпу. Я врезалась в несколько человек, расплескав их напитки. Но Мисси, похоже, было все равно. – Пару минут болтаем, обмениваемся визитками и двигаемся дальше! Мы ведь хотим перезнакомиться с как можно большим количеством людей, не так ли?
Мисси вручила мне запотевший бокал с коктейлем, со сверкающими кубиками льда и мятой, провела меня кругом по комнате и заставила представиться нескольким присутствующим. Имена всех остальных гостей сопровождались приставками с описанием их сферы деятельности — Джоан, организатор вампирских праздничных мероприятий или Бен, вампирский налоговый поверенный — или невероятных штук, которые они творили с радио-рекламой или посредничеством в торговле кровью. Я же была представлена как «Джейн Джеймсон, бывший библиотекарь». Или «Вы должны знать Джейн, она - потомок Габриеля Найтингейла». Я чувствовала себя так же, как в тот раз, когда мама таскала меня по всему палаточному лагерю для девочек-скаутов, твердо вознамерившись заполучить в мой альбом дружбы наибольшее количество подписей. От слов «Оставайся милой, отличного лета», у меня до сих пор сводило внутренности.
И, как и в палаточном лагере для третьеклашек, я не стала гвоздем вечеринки. Поначалу, немертвые столпы общества излучали благосклонность при встрече со мной, но стоило лишь упомянуть мое имя, как их губы начинали кривиться в легкие презрительные усмешки. Они ухмылялись и спрашивали меня почём «Большой Шлем»[3] или говорили, что, по слухам, могилы на кладбище «Святого Джозефа» дают наилучший упор. Как только Мисси оттаскивала меня от какой-нибудь группки, ее члены начинали хихикать и склонять головы друг к другу, чтобы посудачить обо мне, как будто я не могла их слышать. Некоторые вампиры женского пола так и вовсе приобретали откровенно
Можно лишь предположить, что они были бывшими «знакомыми» Дика и слышали историю о туалетной комнате в «Денни».
Если Мисси и замечала эти оскорбительные действия, то целенаправленно не подавала вида. Ее сияющая «улыбка успешного человека» не дрогнула даже тогда, даже когда один особенно колкий менеджер по подбору персонала среди вампиров сказал мне, что был удивлен, увидев, что я общаюсь с Мисси, поскольку слышал, что я будто бы не в ладах с Диком Чейни.
– Нет, на самом деле мы с ним хорошие друзья. Мне действительно нравится Дик.
– Да, дорогуша, я уверен, что тебе действительно… нравится «дик»[4], - хихикнул он.
– Что ж, я сама расставила себе ловушку, не так ли? – пробормотала я, когда Мисси издала легкий смешок и представила меня своему хорошему другу, вампирскому стоматологу-гигиенисту.
И так продолжалось практически весь следующий час. Я уже миновала фазу смущения или даже раздражения и просто благодарила звезды за то, что здесь не было Офелии, готовой исполнить «Я же тебе говорила» танец. Ясно, как день, что не видать мне распростертых объятий в приличном вампирском обществе — или даже просто в этом вампирском обществе — в течение какого-то времени. И из того, что я имела честь наблюдать сегодняшним вечером, я не многое теряла. Мне просто хотелось уйти домой, снять свою неудобную обувь и сжечь визитные карточки, насованные мне в руки.
К тому времени, как я встретила строго одетую продавщицу антиквариата по имени Хэдли Векслер, я приготовилась к худшему, когда Мисси произнесла:
– Ты должна знать Джейн Джеймсон. Она живет в «Речных Дубах», том потрясающем особняке по Каунти Лайн Роуд.
– О, правда?
– Хэдли улыбнулась, демонстрируя идеальные, я бы даже сказала белоснежные, клыки в улыбке, которая выглядела практически дружелюбной. – Я была бы не прочь взглянуть на дом изнутри. Мне всегда казался прискорбным тот факт, что он не включен в историческую экскурсию. В любое время, как надумаете продать часть семейных пылесборников, дайте мне знать.
– Я запомню, - пообещала я, думая о том клубке волос, который выкашляла бы Дженни, осмелься я продать хотя бы наперсток из корзины для шитья нашей прапратетки. Оно могло бы стоить того.
С минуту мы с Хэдли мило болтали о трудностях сортировки старых семейных коллекций. Затем она отпила свой «Мохито»[5] и глухо прошипела:
– Погоди-ка, Джейн Джеймсон? О, да, я о тебе слышала, - ее нос сморщился в отвращении.
– Разве ты не должна сейчас баловаться со спичками где-нибудь в другом месте?
Я издала неуклюжий короткий смешок.
– Что, простите?
– Знаешь, из-за таких, как ты, вампиры приобретают дурную славу. Некоторые из нас здесь просто пытаются жить своими немертвыми жизнями. Но потом появляешься ты и начинаешь убивать представителей своего же собственного вида, потому что думаешь: «О, я ведь вампир, надо бы сделать что-нибудь злое сегодня».
Мисси весело хихикнула и быстро увела меня прочь.
– Будь поаккуратней с Хэдли. Она становится слегка раздражительной, когда падает ее уровень содержания железа.