У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана)
Шрифт:
В посланиях Павла — отметим это обстоятельство — отказ от супружества диктуется не аскетическими оценками. В первом послании Тимофею прямо говорится (надо сказать, что одно это свидетельствует против единого авторства посланий Павла), что епископ, глава общины, должен быть женат, но только первым браком (Тим., 3:2)j это правило и по сей день действует в православной церкви.
В латинской церкви дела пошли совсем в ином направлении.
Не менее показательны ответы на другие запросы современников, в которых отражаются проблемы момента и внутреннее устройство различных общин того времени.
Возможно ли обращение в государственные суды? Может ли быть прощен член церкви, который запятнал себя особенно неприглядными проступками? И должен ли верующий или верующая, которых после обращения покинула супруга либо оставил супруг, воздерживаться от вступления в новый брак?
По всем
Христиане, которые «будут судить мир», не должны обращаться к какой-либо внешней по отношению к церкви судебной власти, чтобы решать свои «маловажные дела житейские», поскольку «поставляют» своими судьями «ничего не значащих в церкви» (1 Коринф., 6;I — 4). Более серьезные нарушения автоматически исключают грешника из жизни общины, и нет этому исключенному возврата назад в общину (1 Коринф., 5: 11). Брак между верующими и неверующими может быть спокойно расторгнут (1 Коринф., 7: 15): это как раз тот случай развода, который позже войдет в канонический кодекс под названием «Павловой привилегии». Но ясно, что в посланиях Павла не ставилось никаких доктринальных вопросов: было только стремление найти решение казусам, которые возникали время от времени и всегда решались с точки зрения преходящего характера жизни на земле.
Был и другой большой вопрос о действительности или недействительности для христиан некоторых ритуальных Предписаний, унаследованных от иудаизма: обычай обрезания, который Павел решительно отвергает, смешанные браки между евреями и неевреями, которые мораль раввинов рассматривала как акт нарушения чистоты закона, и особенно — потребление в пищу посвященного «идолам» мяса, которое после посвящения идет в продажу на рынок.
В послании к галатам сурово осуждается Кифа, то есть Петр, поскольку по отношению к этим пищевым запретам он вел себя двойственно, «лицемерно» (Галат., 2:11–14). Этот мотив — отметим попутно — входит в складывавшуюся тогда враждебную главному представителю «двенадцати» традицию: даже в евангелиях Петр представлен как человек маловерный, робкий, способный отвергнуть мессию при первой опасности. Однако в другом месте эпистолярного цикла сам Павел советует примерно такое же приспособительное поведение: «…если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек» (1 Коринф., 8: 13).
В итоге многих дебатов и колебаний эти ограничения были объявлены излишними для христианина, поскольку они порождены древним законом Моисея. Отсюда возникла причудливая и в значительной части произвольная доктрина отношений между трудами человека вообще и верой, которая будет затем столетиями терзать сознание теологов, начиная с первых «гностиков» до Августина, от средневековых номиналистов до Лютера, поборника исключительных прерогатив веры по отношению к этическим и обрядовым предписаниям римской церкви.
Когда же Петр [В этом отрывке из правослазной Библии Петр именуется своим именем, а у Донини воспроизводится имя Кифа, как в католическом варианте писания. — Прим. пер.
В католическом тексте: «…я выступил против него лицом к лицу, потому что он вел себя предосудительным образом» (Галат., 2: 11). — Прим. пер. ] пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию [Воспроизведенная автором редакция отличается от этого текста: «Мы, иудеи по рождению, а не грешники из колена языческого, знаем, что человек делается праведным не делами закона, а верой в мессию Иисуса». Отсутствующая в этой редакции часть фразы, содержащаяся в тексте православной Библии, приведена в квадратных скобках. — Прим. пер.].
35
(Послание к галатам, 2:11–15)
Ибо до прибытия некоторых от Иакова ел вместе е язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием.
Но когда я увидел, что они не прямолюступают по истине евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?
Мы по природе иудеи, а не из язычников грешники.
Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона,
36
и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона…
В области общественных отношений ощущение временного характера общинных структур, порожденное ожиданием «грядущего мира», выражалось в пассивности и незаинтересованности в происходящем: «Каждый оставайся в том звании, в котором призван». Если ты раб, не пытайся изменить свое положение, даже если ты имеешь возможность освободиться, не пользуйся ею.
Каждый оставайся в том звании, в котором призван.
37
(Первое послание к коринфянам, 7: 20–24)
Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Ибо раб, призванный в господе, есть свободный господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. [38]
Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся перед богом.
В другом послании, несомненно появившемся несколькими десятилетиями позже, назидание на этот счет еще более безапелляционно и без мессианских обоснований: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу» (Ефес, 6:5). Когда же раб Онисим, который понял равенство в изложении евангелий буквально, бросил своего богатого господина и стал искать защиты у апостола, — бегство раба наказывалось римским правом смертью, — Павел препроводил его назад с письмом, которое сохранилось в эпи-столярии, призывая господина проявить снисходительность к беглецу, если он «чем обидел» хозяина (Филист., 12:18).
38
В приведенном А. Донини варианте мысль иная (чем и вызвано его толкование выше): «Призван ли ты, когда ты раб? Не заботься о том; окажешься в состоянии стать свободным — лучше продолжай служить, ибо раб, призванный в господе, есть свободный господа, равно и призванный свободным есть раб мессии» (1 Коринф., 7: 21–22). — Прим. пер.
То же самое можно сказать и о почитании императорской власти — в противоположность яростной оппозиции других христианских групп: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога» (Римлян., 13:1). Так начинает обрисовываться процесс укоренения христианства в мире, приведшего затем к эре Константина.
Женщина ничего не выиграла в ходе этого процесса. Напротив того, состояние приниженности, в котором она удерживалась в обществе, укрепляется. Жена подчиняется мужу, «потому что муж есть глава жены» (Ефес, 5:23). Обнаруживаются даже неожиданные обращения к еврейскому законодательству, которое в других случаях объявляется превзойденным. Так, Павел прибегает к рассказу о сотворении мира в книге Бытие, чтобы подтвердить непонятное положение о том, что не муж происходит от жены, а жена (женщина) от мужа, а потому в общине она должна носить на голове знак своего повиновения — покрывать голову (1 Коринф… 11:3 — 12).
Но именно в соответствии с обычаями иудаизма замужние женщины не могут выходить на люди не покрыв головы. Павел добавляет, что, если они этого не сделают, они утратят уважение ангелов, порождая в них нечистые побуждения. От этих бредней и родилось обыкновение не допускать женщин в церковь без головного убора и обрекать вдов и монахинь на ношение платков.
Итак, безразличие к рабству, повиновение действующим властям, принижение женщины по отношению к мужчине в ожидании, что попранные на земле права будут обеспечены всем в «ином веке». Изречение Павла о том, что «нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского» (Галат., 3:28), должно быть переосмыслено в религиозном смысле («ибо все вы одно во Христе Иисусе») и понято в его реальном смысле. Те же евреи могли достичь спасения только после того, как «полное число язычников» (Римлян., 11:25) войдет в царство.