У истории нет конца
Шрифт:
— Хотел проводить нас.
— Андрей, дай хоть в туалет сходить без твоего присутствия, — закатывает глаза Вика.
Я резко останавливаюсь и смотрю ему в глаза со всей серьёзностью, на которую вообще способна.
— Мы не пара, запомни это, пожалуйста. Мы просто притворяемся, а ты уже заигрался.
— Могу вообще больше не подходить, — он стискивает зубы. — Это нужно тебе, а не мне.
Я вдруг замираю. Тут Андрей прав. Он не обязан помогать, хотя можно ли быть уверенной в том, что бывший друг по доброте душевной согласился мне помочь. Внутри уже всё кипит. Я не
— Хорошо, тогда с этой минуты можешь считать, что мы «расстались».
Брови Андрея удивлённо поднимаются вверх. Эта идея оборачивается мне боком и рано или поздно может стать ещё хуже.
— Спасибо за то, что согласился помочь, правда, — мой голос становится чуть мягче. — Но ты слишком заигрываешься, а я этого не хочу. Я понимаю, почему…
— Раз понимаешь, зачем предложила? — выпаливает он. — Я думал, что ты так хочешь, чтобы мы снова стали ближе.
— Что? Нет, — я хмурюсь, но теперь не потому, что злюсь.
Я не подумала об одной вещи, которая слишком значима в этой ситуации. Я не догадалась о том, что у Андрея всё ещё есть ко мне чувства. Кажется, я снова делаю ему больно. Я идиотка.
— Андрей, прости, — начинаю говорить тише. — Я не подумала о том, что у тебя что-то осталось… Прошло уже столько месяцев.
— То есть дело правда было только в слухах? — его голос тоже становится мягче, но я буквально ощущаю, как он подрагивает.
— Я просто больше не знала, к кому обратиться…
— Хорошо, — Андрей резко переключается и говорит жёстче. — Надеюсь, слухи прекратятся, но тогда нам и правда лучше «расстаться».
Молчу и не знаю, что ему ответить, но мне и не приходится. Он ещё раз окидывает меня взглядом, а потом нервно сглатывает и уходит. Я глубоко вздыхаю, стараясь успокоиться, но тишина быстро нарушается:
— И что это было? — тихо спрашивает Вика, молча стоявшая всё это время в стороне.
— Кажется, я второй раз разбила ему сердце.
— Ты сразу сказала, что тебе от него нужно и не обещала любви, — успокаивает подруга. — Ты не виновата. Он сам себе всё придумал.
— Может, ты и права.
— Не «может», а права, — она слегка улыбается. — Нужно уже идти на пару.
— Я не пойду. Скажи, что мне стало плохо.
— Хорошо, — Вика еле слышно выдыхает, а потом приобнимает меня. — Не вини себя. Он не маленький.
Подруга ещё раз улыбается и уходит, оставляя меня одну посреди университетского коридора, но от её слов лучше не становится. Вина обвивает сердце и с силой сжимает его. Хочется уйти и не возвращаться, чтобы больше никогда не смотреть в глаза Андрею. Нужно было раньше всё понять, а теперь слишком поздно. Может, я только и умею, что делать людям больно?
Мысли прерывает громкий топот на лестнице, который с каждым шагом усиливается. Отхожу к стене и вглядываюсь. Даниил Александрович несётся по коридору, не замечая ничего на своём пути. Он пролетает мимо, лишь кинув на меня короткий взгляд. Внутри всё сжимается. Даже эта секундная встреча позволяет мне понять его настроение:
— Надеюсь, ты довольна, — долетает до меня его раздражённый голос.
Та же не успевает ему ничего ответить, потому что преподаватель тут же разворачивается и так же быстро идёт обратно. Я снова прячусь за угол. Что произошло? В голове промелькает одна мысль, о которой даже думать не хочется. Он же не собрался уволиться?
Даниил Александрович проносится мимо меня, на этот раз даже не взглянув. Его тяжёлый топот разносится по всему коридору, а я не могу удержаться от того, чтобы последовать за ним. Стараюсь догнать преподавателя по лестнице, но он так быстро перебирает своими длинными ногами, что у меня ничего не выходит. Слышу, как хлопает входная дверь университета, и со всей скорости несусь туда.
На улице оглядываюсь по сторонам, чтобы найти его. Сначала не замечаю Даниила Александровича в куче снующих в разные стороны людей, а потом вижу, как он стоит у светофора и ждёт своей очереди, чтобы перейти дорогу. Это и позволяет мне его догнать. Руки трясутся, ноги еле держат, в голове сотни мыслей путаются друг с другом, но я останавливаюсь за спиной преподавателя и спрашиваю:
— Что случилось?
Он громко вздыхает. Замечаю, как поднимаются и тут же опускаются его плечи.
— Иди на пару, — буквально чувствую, как он сдерживается, чтобы не наговорить лишнего.
— Объясни, что произошло.
— Катерина, я же попросил, — Даниил Александрович повышает голос, но уже не от злости, а, кажется, от безысходности. — Иди на пару.
— Не кричи, на нас могут обратить внимание и…
— Это уже не важно, — отречённо бросает он. — Я увольняюсь.
Я эту же секунду загорается зелёный свет, и Даниил переходит дорогу. Я же замираю на месте. Зачем он это сделал? Глаза больно щиплет от накатывающихся слёз. Пытаюсь удержать этот солёный поток, но вскоре его прорывает. На голову что-то капает несколько раз. Поднимаю взгляд и замечаю, что начинается дождь.
Даниила уже не видно. Он растворяется в потоке прохожих. Неужели я больше никогда его не увижу? Сердце пронзает толстой иглой, от которой плакать хочется только сильнее. Из-за меня преподаватель потерял работу. Я могла всё это остановить. Могла подумать раньше, но сейчас уже поздно, и, кажется, он меня за это ненавидит.
Глава 24
Даниил Александрович не появляется в университете уже несколько дней. Его семинары у нас вёл другой аспирант, но каждый раз, сидя в той аудитории, мне хотелось убежать и вернуть нашего преподавателя. Вика старается не говорить о нём, но его имя всё равно из раза в раз всплывает на паре.