У камина

Андрижески Дж. С.

Я кивнула, всё ещё всматриваясь в его лицо.

— Ты не хочешь мне говорить?

Я видела, что он думает, словно размышляет, о чём можно сказать. Затем он как будто бы сдался, словно не был уверен, что хочет углубляться в эту тему прямо сейчас.

Или, скорее всего, не хочет пока что.

Ревик посмотрел мне в глаза.

— Мы можем использовать стоп-слова.

Я кивнула, снова запуская пальцы в его волосы.

— Ладно.

— Какие-нибудь ограничения? — спросил он, пристально наблюдая за мной. — То, что

определённо исключено?

Я задумалась на несколько секунд.

— Я бы очень хотела, чтобы ты меня не поджигал, — сказала я.

Воцарилось молчание, а затем Ревик разразился сдавленным смехом.

Каким-то образом этот смех помог нам обоим наконец-то расслабиться.

Осознав, что, наверное, на самом деле я могла справиться со всем, что происходит в его скрытном, недоверчивом, чрезмерно большом мозгу, я широко улыбнулась ему.

— Так что да. Огонь исключаем, — сказала я, прочерчивая решительную линию в воздухе — отрицательный жест на языке видящих. — И никакой имитации утопления.

— Принято, — Ревик, похоже, снова задумался, а затем поднял взгляд, и в его голосе прозвучало лёгкое смущение. — Я клаустрофобик.

Подумав над этим, я кивнула.

Логично, учитывая некоторые вещи, которые я от него ощущала.

— Так что никаких замкнутых пространств, Элли, — добавил он. — Никакого удушения. Не надо запирать меня в слишком тесных местах, где я почувствую себя не в безопасности. Мне это не понравится. Ни разу не понравится.

Я кивнула, посылая ему импульс заверения.

— Этого не случится. Никогда.

Я видела, что его лицо ещё немного расслабилось.

— Ещё что-нибудь? — спросила я.

— Для меня? Нет, — Ревик поколебался, затем бросил на меня более напряжённый взгляд. — Ну, я бы предпочёл не приглашать в нашу постель других людей. Во всяком случае, не сразу же.

Я вскинула бровь, стараясь не хмуриться.

Не сразу же?

Когда Ревик не стал вдаваться в подробности, я поймала себя на том, что обдумываю всё, что он только что сказал, включая то, о чём он меня просил, и то, на что он намекал, не говоря прямо.

Он рассказал не всё. Я знала, что может существовать ещё очень много всего.

Мой разум в фоновом режиме всё ещё обдумывал его последнюю фразу, пытаясь вычленить её точный смысл. Я пыталась решить, присутствовал ли там посыл, который я не до конца услышала — нечто более срочное, чем гипотетическое «когда-нибудь».

Он серьёзно говорил по поводу других людей?

Прозвучало это чертовски серьёзно.

Я знала, что прямо сейчас он вряд ли пойдёт на такое, и хоть теоретически я согласна была повременить с этим разговором, лишь бы он озвучил главные вопросы, я невольно гадала, что же там ещё могло ожидать.

Дело действительно сводилось к другим людям?

— Я не хочу трахать никого другого, Элли.

Я подняла взгляд, посмотрев ему в глаза.

Я не задумывалась по-настоящему о том факте,

что он был видящим, что он нависал надо мной, наблюдая, куда меня заносят его слова, и наверняка читая большую часть моих мыслей. Когда я посмотрела ему в глаза, Ревик наградил меня тяжёлым взглядом. Я чувствовала в нем ревность, что ещё сильнее сбивало меня с толку.

Я также чувствовала, что он злится на себя за эти слова, за то, что вообще поднял эту тему.

И все же я не могла заставить себя закрыть вопрос.

— Должно быть, ты думал об этом, — сказала я, изучая его прозрачные радужки. — Ты же поднял тему. Ты поднял её сейчас. Здесь. Должно быть, что-то приходило тебе на ум, даже если это всего лишь…

— Я сказал это для тебя, — в его глазах и голосе проступило более явственное предостережение. — Я сказал это для тебя, Элли. Не для меня. Я давал тебе знать, что я рассматриваю возможность дать тебе это, если ты меня попросишь. В теории. Позднее. Не сейчас. Сейчас я к этому не готов.

В этот раз мне оставалось лишь таращиться на него.

Он сказал это для меня?

С чего он вообще взял, что я захочу быть с другими людьми?

Я никогда не была той, которая искала экспериментов с другими людьми. Но когда я обдумывала возможности, включая те вещи, о которых просил меня Джейден, пока мы всё ещё были вместе, и когда он проходил свою «экспериментальную» фазу, мне вдруг вспомнилось кое-что.

Когда я в этот раз встретилась взглядом с Ревиком, его глазами можно было резать стекло.

— Прости, — тут же выпалила я. — Ревик…

— Закрывай свои бл*дские мысли щитами, если не можешь не думать об этом придурке.

Прикусив губу, я ничего не сказала. Я старалась не обижаться на его тон.

Он предупреждал меня, что мы можем быть гиперчувствительными. Мы оба.

— Прости, — сказал Ревик.

Я покачала головой, отмахнувшись, но не ответила.

Поскольку я всё ещё балансировала на грани панической атаки от того, что он упомянул гипотетическое присутствие в нашей постели других людей, я не могла утверждать, что он отреагировал слишком резко. В любом случае, Ревик уже ясно дал понять, что у него «проблемы» с моим бывшим парнем. Он не так прямолинейно объяснял, что это за проблемы, но я определённо уловила посыл.

Когда выражение его лица не смягчилось, я подумала сказать что-то ещё, затем решила, что не стоит.

Я решила, что мы достаточно поговорили.

Не дав ни одному из нас шанса передумать в этот раз, я вместо этого опустилась ниже по телу Ревика, обхватив его ладонью, а другой рукой стиснув его бедро.

Затем я провела языком по его члену, пробуя на вкус всю его длину.

Всё его тело содрогнулось.

Ревик задержал дыхание.

Я не стала ждать остальной его реакции. Вместо этого я снова лизнула его, а затем взяла в рот по-настоящему, расслабив горло и приняв его полностью.