У каждого он есть…

Рин Андрей

– Отец, в такой форме как у меня, – произнёс я.

– А, как у тебя, – старик хитро прищурил глаза, – Посмотри под ноги.

Он, что сумасшедший? Я машинально смотрю под ноги и не верю своим глазам. Волчья яма в десяти сантиметрах от носков моих берцов, я на краю.

– Хе-хе. Там твои друзья, – миролюбиво воркует старик.

Что за хрень? В яме на деревянные колья в неестественных позах нанизаны тела моих боевых товарищей. Я застыл в немом ужасе и непонимания происходящего. Вдруг тела на кольях зашевелились.

– Э,

Сид, дорогой не забудь на свадьбу пригласить, я тебе настоящую лезгинку станцую и дедушкин кинжал, как дорогому другу подарю, чтоб родила твоя жена настоящего джигита, – произнёс Шамиль.

– Ак сись, Шмель, как ты станцуешь у тебя, ведь ног нет, – ответил Добрый.

– Да и, правда, – расстроился Шамиль.

Разговор хотел поддержать Уж. Но из горла торчало остриё кола. Бедняга открывал рот, издавая булькающие звуки, и фонтанировал кровью.

– Отставить разговорчики, бойцы! Пора в ЖЕРНОВА, – прохрипел капитан Рыбин, – Равняйся! Смирно! Шаго-о-м марш! Песню запевай! – скомандовал он.

И мертвецы завыли слова старой строевой песни:

Как будто ветры с гор трубят солдату сбор дорога от порога далека,

И, уронив платок, чтоб не видал никто, слезу смахнула девичья рука.

Не плачь девчонка пройдут дожди,

Солдат вернется, ты только жди.

Пускай далеко твой верный друг

Любовь на свете сильней разлук.

Твердь из камня и глины сомкнулась. Волчья яма исчезла. Некоторое время ещё доносились глухие слова песни:

 Немного прошагал пока не генерал,

Но может быть я стану старшиной.

Прости, что не сумел сказать,

Что буду, смел и, то, что будешь ты моей женой.

Не плачь девчонка пройдут дожди,

Солдат вернется, ты только жди.

Пускай далеко твой верный друг,

Любовь на свете сильней разлук.

Минутная слабость прошла. Я взял себя в руки. Пора действовать. Рука нащупала гранату. Выдёргиваю предохранительное кольцо, граната падает под ноги «безумного» старика. Отпрыгиваю в сторону, падаю на землю, прикрыв голову руками. Губы беззвучно прошептали:

– Двадцать два.

Трёхсекундная задержка, но взрыва не последовало.

– А ты смелый. Такие, как ты, заставляют крутиться ЖЕРНОВА быстрее, – произнёс старик, – Но не может быть такова, чтобы ты, ни чего не боялся. Страх, у каждого он есть.

Я

стою на коленях, боль скручивает тело. Старик в шаге от меня.

– Ты кто? – спрашиваю я.

– Люди, вы не меняетесь. Первый ваш вопрос, остаётся неизменным, – отвечает старик,– У меня много образов и обличий. Я мальчик, застреленный случайной пулей, может быть и твоей. Кто-то перепутал палку в его руках с ружьём. А он просто отгонял крыс и бродячих псов от тела погибшей старшей сестры. Я мать в скорбном уборе, застывшая в слезах над гробом погибшего сына. А для тебя, я старик ваххабит, тебе так легче меня воспринять. Я кручу, ЖЕРНОВА войны, я дух войны, – закончил он.

Я пытался переварить в голове весь этот бред. Нет – это не реально.

– О, это, что-то интересное, – произнёс старик.

Незримый ветерок приподнял с земли фотографию, с симпатичной, рыжеволосой и зеленоглазой девушкой, покрутил её в вихре и вручил в руки старика.

– Отдай, сука! – прохрипел я, в сердцах ругая самого себя. Сам виноват, нарушил правило, не брать на задание никакие личные вещи. Ни документы, ни письма, не фотографии близких людей – строго запрещено.

– Красивая, – сказал старик и перевернул фотографию, – Сергею от Иришки. Люблю, скучаю, жду,– прочёл злобный дух, – Любовь. Я тоже, когда-то знавал её, но она ушла. Теперь я знаю твой страх.

Мгновение и странный старик оказывается за спиной. Чувствую холодную сталь у горла. Но ничего сделать не могу.

– Хочешь к ней вернуться? – спрашивает дух.

– Да, – коротко отвечаю я, проглатывая подступивший к горлу ком.

– Ну, что же. Я как всегда оказался прав. Ты боишься её потерять. Скучные вы люди, – говорит старик, – Я тебя отпущу, при одном условии. Я всегда буду с тобой и однажды попрошу отдать мне самое дорогое, что у тебя есть. Ты согласен? – заканчивает он.

– Да, – выдыхаю я.

– Так тому, и быть, – отвечает дух войны.

 ГРОХОТ. ВЗРЫВ. УПРАВЛЯЕМЫЙ ФУГАС. ОГНЕННЫЙ ШАР и ТЕМНОТА.

– Да, не повезло «счастливчикам», – слышится голос.

– Один живой. Пульс есть, но слабый, – отвечает другой.

– Мужики, аккуратно грузи на «броню».

Кто-то участливо произносит:

– Потерпи, братишка. Всё будет хорошо.

Оранжевое, раскаленное блюдце солнца. Надоедливой мухой слышен шёпот:

– Ты готов жить со страхом за спиной? Я всегда буду рядом.

***

 Пару месяцев госпиталя. Реабилитация. Отправка домой. Долгожданная встреча с любимой Ириной. Свадьба. Семейная, обычная жизнь. Правда, призраки войны приходят иногда во снах. Это реальность, и в ней надо жить. Счастливый момент, рождение сына.

***

Вечерело. Я допиваю кофе, встаю, собираюсь покинуть кухню. Чтобы поцеловать жену и малыша перед уходом на работу в ночную смену. Делаю пару шагов, тело скручивает боль. Падаю на колени.