У каждого свой долг (Сборник)
Шрифт:
— Что у вас есть из горячего?
Выпив водки и плотно позавтракав, вышел на улицу. Настроение поднялось. «Теперь можно и подождать Боба… А куда, собственно, торопиться?»
На привокзальной улице становилось все оживленнее. Подъехали две автомашины, высадили пассажиров с чемоданами. Откуда-то из переулка появились трое мужчин «навеселе», оживленно разговаривая и смеясь, они приближались к Ромашко.
Водка согревала тело, оно наливалось молодецкой силой, и у Ромашко даже радостно стало на душе. «И вовсе не так опасно, как твердил этот толстый босс: «Будьте осторожны, особенно в первое
Внезапно руки Ромашко очутились в могучих клещах, которые с силой потянули их вперед и соединили вместе. В тот же миг послышался негромкий щелчок. Он ощутил прикосновение чего-то холодного. Попытался было дернуться назад, освободиться, но поздно. Руки накрепко прикованы друг к другу.
Ромашко изогнулся, тряхнул плечами с такой силой, что державшие его люди едва устояли на ногах. Но в этот момент подъехала автомашина и эти трое, словно куль, погрузили его. Один из них сказал:
— Ну, вот и все. Подержите его, пожалуйста, еще секунду.
Ромашко снова зажали в тиски, так, что он не мог пошевелиться, а произнесший эти слова быстрым взмахом перочинного ножа отхватил угол воротничка рубашки.
— Зачем это, товарищ Забродин?
— Вот, пощупайте, здесь зашита ампула с ядом. Раскусит и — все…
Забродин возвратился домой, когда жена заканчивала мыть посуду.
— Наконец-то! Я уже беспокоюсь! Гости ждали-ждали… Надоело и разошлись. Праздник не праздник, — воскликнула она, вытирая руки полотенцем.
— Ничего, Валюша. Сегодня мы хорошее дело сделали. — Он повесил плащ и прошел в комнату.
…Забродин проснулся рано. Не спалось. «Удалось ли схватить других парашютистов? Не расползлись ли они по городам и поселкам? Как быть с Пронским? Как наладить с ним связь? С чего начинать допрос Ромашко?» Тысячи вопросов возникали у него, и ни на один он не мог ответить.
Наскоро умывшись и позавтракав, Забродин заторопился на службу.
— Я пойду к Державиным, — сказала жена, провожая его до дверей. — Они пригласили нас. Когда освободишься, приходи к ним.
— Хорошо.
Начальник контрразведки, генерал Шестов, был уже на службе, и, как только Забродин позвонил по телефону, он тут же пригласил его к себе.
— Присаживайтесь, Владимир Дмитриевич. Расскажите подробности.
Забродин обстоятельно изложил все, что узнал от Краскова. Затем спросил:
— Георгий Константинович, как с остальными?
Генерал ответил:
— Все диверсанты уже у нас!
— Как?!
— Точнее не у нас, а их конвоируют сюда…
— Всех? — Забродин все еще не мог скрыть своего удивления.
— Вот именно. — В таком приподнятом настроении Забродин видел генерала впервые. — По правде сказать, я и сам не ожидал, что удастся так быстро, за одну ночь! Помог партийно-комсомольский актив. Двое сами явились с повинной… Вот только снаряжение кое-кто все же успел запрятать… Ну, это не страшно. — Затем, быстро меняя тему разговора,
Забродин бегом спустился по лестнице к себе в кабинет. Позвонил на квартиру капитану Лунцову и вызвал его на службу.
Вскоре раскрасневшийся от свежего воздуха, одетый в праздничный костюм с ярким галстуком, Лунцов рывком отворил дверь и отрапортовал:
— Прибыл по вашему указанию, товарищ полковник!
— Входите. Будете мне помогать.
По выражению лица Забродина и по его тону Лунцов понял, что произошло что-то необычное. От уравновешенности полковника не осталось и следа.
— Что-то случилось, Владимир Дмитриевич? — с тревогой спросил Лунцов.
— Случилось. Теперь все хорошо. — И Забродин рассказал о событиях минувшего дня. — Быстро собирайтесь. Поедем к Краскову в гостиницу «Северная», а вечером мы с вами будем допрашивать Ромашко. Захватите, пожалуйста, чистой бумаги. Чемодан с вещами Краскова я возьму сам. Как будто все. Выходите к машине.
Озабоченность Забродина передалась Лунцову.
Красков ждал их в холле гостиницы.
— Здравствуйте! Очень рад. — Они крепко пожали друг другу руки, Забродин представил Лунцова.
Поднялись в номер, Забродин вызвал официанта и заказал бутылку «Твиши». Пока официант накрывал на стол, Забродин подошел к раскрытому окну. Небо заволакивали серые тучи, ветер крепчал. Красков присел на край своей кровати и притих. Официант ушел, Забродин плотно притворил раму и пригласил всех к столу.
— Как устроились на новом месте? — спросил он Краскова.
— Давно так не спал…
— Давайте отметим ваше благополучное возвращение. И с праздником!
— Благодарю вас. Лучше, чем мозельское… Товарищ полковник, когда я смогу повидать родных? — без всякого перехода спросил Красков. Видно, эта мысль давно его тревожила.
— Н-да… — Забродин помедлил. — Я вас понимаю… Но придется еще подождать… Ничего не поделаешь…
Красков вздохнул:
— Ну, что ж… Потерплю… Дольше ждал.
За стеной или где-то наверху включили радио. Мужской голос запел: «Я трогаю русые косы».
Красков прислушался:
— Хорошая песня! Я ее слушал совершенно в другой обстановке. Там… Мы были тогда вдвоем с Ромашко. Если бы вы его только видели в тот момент! Хотите, я расскажу?
— Да, пожалуйста.
— Это было весной прошлого года. Вместе с Ромашко я приехал в Бад-Нойар, недалеко от Бонна. Вероятно, вы слышали об этом городе?
— Никогда в жизни… — Забродин улыбнулся.
— Этот городишко известен своим игорным домом. Вроде Монте-Карло или Баден-Бадена, только меньших масштабов. Рулетка и все прочее. Город богатый и очень красивый, хоть и небольшой. Цветы, чистота… Куда пойти? В игорный дом нас не пустят — не такого мы полета птицы. Да и на что играть? Мы зашли в ресторан. Было тоскливо и захотелось выпить. Наскребли денег, заказали коньяк. Попросили целую бутылку… Вы знаете, как заказывают немцы? Маленькими порциями, грамм по двадцать. Мы так не умеем…