У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Тот рассмеялся и ответил:
— У нас не найдется, к соседям сходим! Только оставались бы, Евгений Владиславович! Дождь на улице, в лесу сыро, намокните.
Генерал отмахнулся:
— Ничего! С этой кабинетной работой вообще на улице перестал бывать, хоть воздухом подышу. Когда еще придется? А что намокну, это ерунда. Высохну! Марина правильно сказал — не растаем! Если соседи спросят, зачем приехали, просто отдохнуть. Не хотелось бы, чтоб в вашем городке узнали о приезде следователей раньше времени.
— Само собой…
Отец Марины добежал до соседей, попросив дождевики и резиновые сапоги.
— Давненько я так не одевался! В лесу-то в последний раз был лет семь назад.
Мужчины накинули дождевики. Бредин прихватил с собой корзинку:
— Уж так хочется свежих грибов самому нарезать! Вы даже представить не можете, Иван Николаевич, как я соскучился по лесу!
Минут через пятнадцать четыре человека скрылись в лесу. Дети остались с бабушкой и дедушкой. Мелкий дождь сеял не переставая. С кустов и деревьев капало. Уже через пять минут коленки “путешественников” промокли насквозь и ткань теперь липла к коже. Марина повела маленький отряд напрямик к кордону:
— Если тропой идти, пару километров лишних накрутишь. А так, мы прямиком к моему дому подойдем. Яшку увидите, лосенка-сироту. Его моя корова за своего приняла…
Охотовед спросил, обтирая лицо от воды ладонью:
— Вырастет, что делать будете?
Марина наполовину обернулась, продолжая идти вперед:
— Держать не буду. Он и сейчас у меня без загородки гуляет. От Мильки далеко не отходит, поблизости пасется. За мать ее считает.
Мужчина отметил огороженные муравейники и отметки на некоторых деревьях, нанесенные красной и белой краской. Спрашивать не стал и так поняв, что на кордоне полный порядок. Генерал оглядывался вокруг, вдыхал легкий воздух всей грудью и приговаривал:
— Красота-то какая! А дышится!.. Вот уволюсь на пенсию, домик надо будет где-то в этих местах прикупить. Поможешь, Марин, бывшему начальнику?
Она отозвалась со смехом:
— А как же! Можете со мной на кордоне поселиться! Там рядом дом пустует и платить ничего не надо, лишь бы вы в браконьера не переквалифицировались!
Бредин рассмеялся:
— Об этом можно не беспокоиться. Лосей твоих пасти стану, все дело для старика!
До Маринкиной обители добрались за час. Она показала им свое хозяйство, напоила молоком с погреба. Угостила копченой речной рыбой и салом. Вышли на крыльцо. Степанова позвала:
— Яшка, Яшка!..
Из-за угла, высоко взбрыкивая задними ногами, выскочил лосенок. Его шкурка потемнела от воды. Следом появилась большая пятнистая корова. Убедившись, что опасность приемышу не грозит, принялась щипать траву. Женщина сошла с крылечка, попросив мужчин:
— Вы пока не спускайтесь, не пугайте его…
Теленок ткнулся горбоносой мордочкой в ее руки и недовольно фыркнул, ничего не обнаружив. Марина рассмеялась:
— Лакомка! Любит черный хлеб с солью, да чтоб соли побольше было! На, держи…
Вытащила из кармана спрятанный кусок. Яшка
— Ему не больше двух месяцев от роду. На следующий год это будет крупный лось.
Яшка, не обнаружив больше лакомства, удрал к приемной матери. Все посмотрели вслед: лосенок с разбега грохнулся на колени и принялся тыкаться мордой в вымя коровы. Та оглянулась недовольно, но увидев приемыша, лизнула его в бок. Охотовед усмехнулся:
— Ему тут не плохо живется! Каким образом вам удалось корову к нему приучить?
— Да не приучала вовсе, сами общий язык нашли. Милька, видно, решила — где один теленок наедается, там и второй прокормится. Приняла, как своего и вылизывает наравне с теленком.
Она довела их до места трагедии, затем до поляны. Наглядно показала, где кто находился. Полусмытые следы от шин еще можно было разглядеть, как и отпечатки копыт лошади. Черный след от кострища выделялся среди зелени грязным пятном. Даже место стычки Марины с мужиками еще можно было разглядеть. Сапоги оставили глубокие отпечатки, кое-где сорвали траву, выворотив ее с места. А еще был отпечаток от приклада Марининого ружья в кустах, куда она швырнула его перед схваткой. Это подтверждало ее слова, что драться она начала без оружия. В суде браконьеры дружно твердили обратное. Следователь и охотовед не нашли следов от пуль или пороха, хотя начальник милиции нагло заявлял о “применении оружия”. А они должны были остаться, так как деревья в этом месте стояли часто.
На обратном пути, вновь зашли к Марине в дом. Она продемонстрировала им “Ремингтон” сына и свою “тулку”. Следователь внимательно осмотрел оба ружья, поднес к носу стволы и категорично заявил:
— Из них очень давно не стреляли! Все ясно. Теперь можем ехать в город!
Мужчины дождались, когда она управится со скотиной и направились обратно в деревню вместе с лесничихой.
Появление в районе московского следователя, охотоведа и генерала, их требование о пересмотре дела, крепко обескуражило районное начальство. Все засуетились и принялись названивать в область, пытаясь избежать наказания. Ковалев попытался поговорить со Степановой, но она отказалась:
— Не о чем нам разговаривать! Я слышала, как вы втаптывали в грязь мое честное имя. Попробуйте теперь повторить свой трюк…
Лесничий опустил голову. Рогаткин чувствовал себя весьма неуютно под взглядом московского следователя, когда тот выкладывал факты в его же кабинете. Трое его подельников больше не смеялись. Судья тоже понял, что для него наступают “черные” дни. По городу мгновенно разнеслась весть о смене начальства. Костромские покровители не решились вмешаться…
Генерал решительно заехал в «белый дом». Остановив вскочившую секретаршу взмахом руки, он шагнул в кабинет. За широким дубовым столом сидел уже не молодой мужчина с красноватым лицом. Увидев генеральские погоны, он мигом понял, кто стоит перед ним. Мэру уже доложили о появлении «москвичей». Поздоровавшись, быстро спросил: