У каждого своя правда

Цветкова Юлия

– Дарья Андреевна, еще раз вам говорю - это не мое решение, это позиция Ивана Валерьевича, и она принципиальна.

"Кто бы сомневался".

– Сергей Петрович, вы же понимаете, что вы - руководитель. И именно вам предстоит подписывать приказ о снижении мне зарплаты.
– Даша начала давить в ответ.
– А, значит, и отвечать за этот приказ и его последствия будете именно вы, а не кто-то другой, поэтому неважно чье это решение.

Пару минут Луноликий молчал, переваривая услышанное. Наконец он резко произнес:

– Я предлагаю вам отказаться от этой бесполезной борьбы, в которой вы все равно ничего не добьетесь, и идти вместе, одной командой, в новую, объединенную организацию.

В других обстоятельствах Даша

бы рассмеялась, но сейчас было не до смеха. Около минуты оба молчали. Луноликий заговорил первым.

– Итак, что вы решили?

Даша посмотрела ему прямо в глаза.

– Я настаиваю на соблюдении установленного порядка. Выдайте мне уведомление.

Даша вернулась к себе в кабинет и устало закрыла глаза. Этот разговор дался ей нелегко. Луноликий - мастер психологического насилия. Ему вовсе незачем повышать голос, кричать, размахивать руками. Он говорит очень вкрадчиво, давит на собеседника и словами, и интонацией, с которой он эти слова произносит. Не гнушается он и весьма дешевыми приемами - угроза увольнением, как банально! Но фантазию он все же включил, чего стоит только его фраза про потенциальное замужество, из-за которого ее никто не возьмет на работу.

Даша понимала, что никто не обрадуется тому, что она стала защищаться. Никто не ждал такого поворота, все думали - ну совсем молодая девчонка, только после института, работает здесь, и хватит с нее. Они хотели сделать все тихо и без лишнего шума, а оно вон как обернулось... Теперь им придется выдать ей официальное уведомление о снижении зарплаты. Относительно этого уведомления у Даши был план. Уведомление будет действовать два месяца, все это время она продолжит получать зарплату в обыкновенном размере. Даша надеялась, что, когда срок уведомления истечет, уже произойдет объединение, и оно утратит свою силу. В том, что Главный не знает о происходящем, Даша не сомневалась ни минуты. Так же она не сомневалась и в том, что теперь в отношении нее начата война - людей, имеющих свое мнение, еще более-менее терпят. А вот от людей, начинающих это самое мнение отстаивать - избавляются всеми доступными способами.

Глава 17. Ты скоро станешь такой же, как они

– Слушай, это ужас какой-то. Как ты собираешься дальше работать?

Даша только что закончила свой рассказ о последних событиях прошедшего дня. Аня реагировала очень эмоционально.

– Почему ты до сих пор не ушла? Я просто поражаюсь, что ты вообще там делаешь? Это же самый настоящий гадюшник!

– Аня, я тебе уже говорила - я пришла туда работать. Сейчас у меня появилась отличная возможность получить новый опыт и наработать стаж, - устало, уже, казалось, в сотый раз, повторила Даша.
– Ты же работала в подобной организации, понимаешь, что это значит для молодого специалиста.

Даша никак не могла взять в толк, почему Аня её не понимает. Ведь как часто бывает страшно что-то сделать или не сделать. Особенно когда решение уже принято, и очень сложно сделать шаг. И когда мы находим в себе смелость сказать о своих сомнениях друзьям, мы не ждем, чтобы они высказали свое мнение или сказали: "если боишься - не делай". Мы ждем, чтобы нам сказали: "Ты обязательно справишься". И Даша очень хотела это услышать.

– Да, работала. Но не относилась к административному персоналу. А ты - относишься. Главный юрист, как никак.
– Аня хмыкнула.
– И меня не прессовали, тем более так. Ты уверена, что бумаги, которые ты написала, помогут и тебе сохранят зарплату? И вообще оставят в покое?

Даша покачала головой.

– Нет, не уверена. Но очень на это надеюсь. Надеюсь, что они просто побоятся возможных проблем, особенно на фоне слияния. Все-таки, государственное учреждение.

Подруга задумалась.

– Подожди, ты же будешь как юрист готовить документы

по слиянию?

– Да, я буду составлять бумаги на заключительной стадии, - кивнула Даша, откусывая шоколадное печенье.
– А что?

Аня внимательно на нее посмотрела.

– То есть теоретически, ты можешь сорвать слияние?

От неожиданности высказанной подругой мысли Даша поперхнулась чаем.

– Теоретически, могу, конечно. Но делать этого не стану.

– Но почему?
– Аня вдруг заговорила быстрее.
– Если они все-таки отберут у тебя деньги, ты же все равно не останешься с ними работать. А так хоть какое-то моральное удовлетворение.

Даша остолбенела. Это даже для Ани - человека, весьма циничного по отношению к окружающим - было слишком.

– Аня, я не стану намеренно срывать процесс слияния из чувства мести! Потому что это объединение - труд множества людей, рядовых сотрудников, которые не имеют никакого отношения к тому, что сейчас со мной происходит. Это люди, которых заставляют работать сверхурочно и за бесплатно на это слияние, а они боятся возразить, чтобы не потерять работу.
– Внезапно Даша запнулась.
– Ты хочешь, чтобы я по своей прихоти все это разрушила? Потому что меня обидели? Чем я тогда буду отличаться от тех, с кем сейчас пытаюсь бороться?

Аня зло рассмеялась.

– Ты наивная! Веришь в добро? Да об тебя сейчас ноги, как следует, вытрут и забудут. А ты просто придешь домой и снова начнешь мне на них жаловаться и плакаться в жилетку, вместо того, чтобы сейчас за себя как следует, по-настоящему постоять, тем более, что у тебя в руках такая потрясающая возможность. Нет, я больше не собираюсь участвовать в этой театрализации ненависти. Даже не подходи ко мне с этим больше.

– Я не стану срывать объединение! Это исключено. Я не стану этого делать. Я выполню свою работу честно, независимо от того, заберут у меня половину зарплаты, или нет. Хотя бы потому, что я - не они!

Не допив чай, Даша с силой оттолкнула от себя кружку - остатки уже остывшего содержимого коричневыми пятнами выплеснулись на скатерть и моментально впитались в белую ткань - и, выскочив из-за стола, пулей вылетела из кухни. Но, к своему сожалению, она успела услышать последнюю фразу, негромко сказанную Аней:

– Ты уже такая же, как они. А если еще нет, то очень скоро станешь.

Хотя Даша и всячески гнала от себя эти мысли, она не могла не замечать, как менялся взгляд и интонации Ани, когда речь заходила о ее работе в целом и новой должности, в частности. У подруги моментально портилось настроение, взгляд холодел, а интонации становились еще более язвительными, чем обычно. Даша не хотела себе признаваться в этом, но, похоже, их многолетняя дружба оказалась под угрозой из-за банальной зависти.

На самом деле причин у кризиса их дружбы было много. Но все, что Даша перебирала у себя в голове, было второстепенно. Ей не хотелось признаваться себе в том, что главной причиной стала не просто зависть, а обоюдная зависть. Даша завидовала более удачной личной жизни подруги, Аня - более успешной финансовой и карьерной составляющей Даши. Даша не понимала, не знала, когда они обе перешли ту грань, за которой стали так отчаянно завидовать друг другу.

Однажды наступает день, когда начинаешь замечать, что окружающие люди стали относиться к тебе иначе. Иначе стали смотреть, иначе разговаривать, в особо тяжелых случаях - открыто игнорировать. По странному совпадению, такие перекосы в головах у людей начинаются, как только у человека намечается подъем в какой-нибудь сфере жизни. А если сразу во всех - вообще начинается аномалия. Зависть накрывает людей с головой и проявляется во всем - взгляде, едком замечании, улыбке. Зависть может проявляться даже в активности в социальных сетях, как бы нелепо это не звучало. Даша усмехнулась собственным мыслям. "Что ж, видимо, это тренд нашего времени - активность человека в социальных сетях как индикатор отношения человека".