У кладезя бездны. Часть 2
Шрифт:
Какое-то время он ехал за конвоем, потом, поняв, куда они направляются, отстал. Ему не было смысла подвергать себя глупой слежке ради еще одного кусочка ненужной ему информации. У него была цель — и эта цель была не в колонне.
Эту цель — указали ему его командиры, прежде чем предать его. Но никто — не говорил ему, что приказ отменен.
И потому — он повернул руль.
Вилла Сомалия располагалась недалеко от берега, дорога от нее шла в сторону Нового порта, где наготове всегда должно было стоять быстроходное судно. Когда-то давно — эту виллу построили для итальянского генерал-губернатора, последний превратил ее в настоящий бордель, даже построил отдельное здание для своего гарема. Сейчас — ее превратили в нечто иное…
Забор, прикрывающий виллу, был высотой от восьми до двенадцати метров в разных
Тем не менее — около стены стоят машины, но все как одна — принадлежат племенным формированиям Хабр-Гадир, которые из боевиков внезапно стали местной милицией (есть итальянская полиция, но она вмешивается, только если дело касается белых, или если сомалийцы сами зовут). Переделанные пикапы и внедорожники, крупнокалиберные пулеметы, минометы, безоткатные орудия. В кузове одного — аж двадцатимиллиметровый Эрликон со стволом длиной в три с лишним метра. Милиционеры либо спят, любо жуют кат, либо ходят где-то. За пребывание здесь им платят деньги. Только на этих условиях они согласились прекратить войну [2] .
2
У сомалийцев считается постыдным работать — вообще, как угодно работать. Есть поговорка — если ты мужчина, смотри на небо, а не на землю. Допустимым считается торговля, разведение скота и нападения с целью разбоя.
Паломник — проехал мимо виллы, держа пятьдесят в час, как это и было предписано. О том, чтобы напасть на виллу — не стоило и думать. Можно подложить фугас на дороге — но для этого надо было быть черным, а не белым. Можно было обстрелять из миномета, миномет несложно купить на базаре — но даже с корректировщиком и информатором внутри — шансы все равно небольшие…
Остается только празднование — в этот день генерал вылезет наружу из своего логова. И надо будет — не промахнуться.
И с этой мыслью Паломник поехал дальше — а чернокожий парень на небольшом мотоцикле — последовал за ним…
01 мая 2005 года
Итальянское Сомали, Могадишо
День рождения Генералиссимуса
Генералиссимус был не таким дураком, как о нем мог кто-то подумать. Нет, господа, он был далеко не дураком. Дурак — не смог бы выжить в волчьей стае на протяжении сороке лет, не смог бы победить в многолетней войне достаточно развитое государство, не смог бы вернуться к власти и восстановить каналы получения незаконного дохода, который был больше, чем кто бы то ни было мог себе представить. Генералиссимус Айдид смог сделать и то и другое и третье — и значит, он был умнее большинства европейских политиков, у которых время активной политической жизни — от одних выборов до других…
Генералиссимус знал главное правило африканской политики: есть свои и чужие. Второе правило было: нет правых и неправых, есть сильные и слабые. Генералиссимус и не подумал на свой день рождения остаться в Могадишо и, скажем, обратиться с трибуны к народу. Вместо этого — он поехал в город Беледвейн, расположенный на самой границе с Эфиопией, Мекку контрабандистов и боевиков, ключевой узел сопротивления. Там — он должен был осмотреть город, произнести речь — и накрыть стол для представителей кланов, входящих в племенное объединение Хавийе, в который входил и клан Генералиссимуса — хабр-гадир, Объединение Хавийе было крупнейшим, в него входило до сорока процентов населения Итальянского Сомали…
На следующий день на рассвете — в сторону эфиопской границы тронулся тяжелый караван. Этот караван был больше любого другого, какое вы можете увидеть в Африке, в нем было больше двухсот машин, грузовых и легковых. Кроме того, за караваном — ехали боевики хабр-гадир в своих машинах, так называемые силы местной милиции. Это еще не меньше ста вооруженных автомобилей. Конвой двигался медленно, не более сорока в час, боевики на своих автомобилях постоянно выскакивали за пределы дороги, джигитовали, стреляли в воздух… больше это походило на продвижение современной моторизованной орды Чингисхана. Машин на дороге почти не было — все
Следом, в числе прочих ехал ФИАТ, в котором сидел неприметный, загорелый до черноты пожилой человек. Его машина была нагружена мешками, в мешках был кат. Во время празднования дня рождения — генералиссимус одаряет своих охранников и соплеменников деньгами, просто разбрасывая их — и те с радостью тратят их, в основном на кат и прочий харам. Так что кат в это время — можно было продавать мешками.
Выехав утром, в город они приехали только к вечеру. Они проехали мимо заброшенных полей — и полей засаженных, приносящих плоды, они проехали мимо разрушенных домов плантаторов и сожженных поселков, где жили белые переселенцы. Они проехали мимо все еще не покоренных поселков сицилийцев — те проводили кортеж злобными взглядами. В каждом таком месте была католическая церковь — а для боевика — сомалийца нет ничего лучше, чем поджечь церковь и выпустить кишки пастору. Вот только каждый сицилиец имел при себе обрез помпового или двуствольного ружья, в котором дробь пересыпана крупной солью и кристалликами крысиного яда, после которого не сворачивается кровь и человек умирает от потери крови. Так что конвой просто проезжал мимо таких мест…
Немного отвлекаясь от темы… почему мятеж поддержало большинство коренных сомалийцев, ведь жили они при итальянцах не так то плохо, итальянская колонизация была очень мягкой, в отличие от британской, германской или бурской? А все то же — извечный африканский конфликт между земледельцами и скотоводами. Итальянцы земледельцы, они начали оседать на землю, распахивать ее, мелиорировать — в конце концов, здесь во времена Римской Империи снимали по два урожая зерновых в год, растили фрукты, оливки. Тем самым они лишили скотоводов — а большинство сомалийцев живущих не на побережье скотоводы — пастбищ и даже не столько пастбищ, сколько перегонных путей к ним. Начались конфликты — с одной стороны претензии в потраве посевов скотом, использовании мелиоративных водоводов для водопоя, с другой — в распахивании пастбищ и уничтожении извечных перегонных троп. Скотоводческие племена всегда более воинственны, чем земледельческие — им надо оберегать стада от диких зверей и лихих людей — но винтовка начала века ничто против автомата и скорострельной пушки броневика. Понесшие значительные потери от сицилийских, южноитальянских переселенцев, колониальных войск — скотоводы притихли, но озлобились. Потом кому то в голову пришла гениальная идея — что раз скотоводы так воинственны и умеют обращаться с оружием, а работы у них мало — пусть служат в колониальной армии. Так все и началось…
Приехав на место, они стали ставить лагерь. Это было само по себе непросто — надо было накормить десятки тысяч человек. Фуражиры отправились в город, на рынок, скупая скот, который для такого случая согнали со всех уголков страны, привезли даже из Эфиопии. Из машин — разгружали громадные казаны, в них высыпали мешки риса и специй, варили рис и кукурузу на воде, взятой из местных источников: то, что в эти источники так же впадала канализация никого не волновало, в этой части Африки давно ставили пиво на верблюжьих испражнениях, потому что не было солода [3] . В спешно выкопанных земляных печах делали лепешки, ревели верблюды — для сомалийца-мужчины это лучший подарок. Ну и автомат, естественно…
3
Это реальный факт. Африканцы делают хмельные напитки на основе и человеческих и животных испражнений.
А примерно в это же самое время — в международном карго-аэропорту, который не в самом Могадишо, а в пятидесяти километрах южнее — совершил посадку военно-транспортный Юнкерс-400, по документам — с грузом риса. Иногда так фрахтовали самолеты, даже военные. Но самолет этот — встречали представители посольства Священной Римской Империи и так и не разгрузили…
— Докладывайте, фон Осецки … — сказал начальник второго отдела четвертого управления гестапо доктор Курт Зайдлер когда германский кортеж летел по недавно отремонтированной трассе до Могадишо со скоростью сто сорок километров в час.