У кладезя бездны. Часть 2
Шрифт:
Потом мы поднялись наверх на лифте, на последний этаж. Резидентуры всегда находятся на последнем этаже — поближе к установленному на крыше любого посольства в мире морю антенн и если армия страны пребывания пойдет на штурм посольства — больше времени, чтобы уничтожить документы. Хотя могут и вертолетный десант ведь высадить…
— Здесь.
— Благодарю.
В кабинете с минималистской обстановкой — среднего роста лысоватый мужчина отложил в сторону Курьере дела Серра. Это называется "Мне на тебя плевать" на языке бюрократов. Открою вам маленький секрет — мне на местного резидента Отдела специальной документации МИД тоже плевать. Пусть только выдаст, что положено.
— Господин
— Честь имею.
— Титулярный советник Пащенко. Извольте присесть.
— Я не рассчитываю на длительную беседу, господин титулярный советник.
— Извольте присесть, сударь — с выражением бесконечного терпения в голосе повторил титулярный советник.
Я подвинул себе стул и сел. Понятно… началась бюрократическая разборка, меня восприняли в качестве ревизора или контролера. Интересно, у него недостача тут большая? Думаю, средняя, не больше полумиллиона растратил.
— Насколько я понимаю, вы должны передать мне некий пакет и мы на этом раскланяемся к обоюдному согласию.
— Да… ваш пакет ждет вас. Я просто хотел бы… познакомить вас с местной обстановкой.
— Я весь внимание.
— Обстановка здесь… сложная, Ваше Высокопревосходительство. Крайне неоднозначная, власть только что сменилась, взаимоотношения с власть предержащими еще не налажены. Нужно проявлять особую осторожность… деликатность, я бы сказал. Не будет секретом — я крайне неодобрительно отношусь к тому, что вы называете "активными действиями". Если в странах второго мира это еще допустимо — то здесь, на территории европейского континента, любые такие… топорные действия приведут к крайне неблагоприятным последствиям и могут послужить поводом к принятию решения о массовом выдворении дипломатов. Это вы понимаете?
— Понимаю. Как и то, что при сдаче — приемке дел обязательно проведение ревизии. Давно делали?
— Что, простите?
— Да так, ничего. Что-то еще хотели сказать?
— Да. Я крайне надеюсь на то, что вы будете согласовывать свои действия с нами, особенно активные.
— Надежды дают нам силы жить. Я получу свой пакет?
— Да, да, конечно — резидент снял трубку внутреннего телефона — Николай! Зайди ко мне, сейчас же…
Меня оставили в кабинете под присмотром этого молодого трудяги, желающего быть полезным, а третий секретарь посольства ненадолго вышел и вернулся с большим, опечатанным сургучом пакетом. Пакет был размером два метра на метр, очень большой для дипломатической почты пакет.
— Извольте получить.
Я проверил печати.
— Необходимо расписаться?
— О, нет, нет. Таких инструкций не было.
— В таком случае, еще два момента. Первый — я остаюсь в посольстве до конца рабочего дня. Второе — пусть кто-то вывезет меня в багажнике своей машины. Я не хочу светиться.
Третий секретарь скривился, то что он думает обо мне — было написано на его лице.
— Николай, займись гостем. Возьми ключ от восьмой. Не возражаете?
— Никак нет. Премного благодарен.
Третий секретарь кивнул.
Мы вышли в коридор. Николай провел меня в комнату, в которой были стол, два стула и большое зеркало. Понятно — для допросов, работы с перебежчиками.
— Как насчет соседней? — показал я на зеркало.
Николай мне открыл соседнюю комнату, после чего я обезвредил камеру с дистанционным управлением — просто выдернул шнур из разъема. Могла быть и вторая — но не думаю, что местные разведчики столь умны. Если бы были умными — по городу бы не разгуливал генерал Абубакар Тимур…
Вернувшись, я вскрыл пакет. Тяжело вздохнул и начал выкладывать на стол предметы шпионского ремесла. Костюм, неприметны, средней цены, не прет-а-порте,
— Бритва есть? — спросил я Николая.
Он посмотрел на меня так, как будто эта бритва нужна была мне, чтобы кого-то зарезать.
— Электрическая или безопасная тоже подойдет — добавил я.
— Да — Николай выскочил за дверь.
Пока он искал бритву — я успел полностью переодеться и рассовать по карманам документы и деньги. Когда Николай вернулся — я как раз набивал патронами магазины двух пистолетов. Неприметные, анонимные и до одурения надежные Глоки, модели 17 и 26, калибра 9 парабеллум, германский. К каждому имелся глушитель, короткий и легкий, титановый. Глушители я положил в кармашек — пока они мне не нужны. В карман рядом с удостоверением инспектора Интерпола. Если меня паче чаяния задержат на улице — это удостоверение поможет мне продержаться некоторое время. Я не считаю огнестрельное оружие первейшей принадлежностью шпиона, скорее придерживаюсь мнения, что разведчик проваливается в момент, когда достает оружие. Но в этом городе меня уже пытались убить, и не исключено, что попробуют еще раз. Не исключено и то, что мне представится возможность кое-кого убить — и ее я не упущу. Есть люди, которые просто должны быть мертвы. И все.
Оставалось последнее. Никогда не понимал этих веяний моды.
— Мечтаешь заняться оперативной работой? — спросил я Николая.
— Да… так точно.
— Будь осторожен. Мечты иногда сбываются.
С этими словами я включил бритву.
Ощущение было непривычным. Как-то никогда мне не приходило в голову совсем обрить голову. Хотя в амфибийных силах многие так делают — длинные волосы не соответствуют уставу, а короткие — создают очень омерзительное ощущение, когда надеваешь гидрокостюм. Проще выбрить голову совсем, чем привыкать к нему. С выбритой головой — из аристократа средних лет я превратился в бандита средних лет. Или полицейского средних лет. Бритая голова ассоциируется с полицейскими после сериала "Комиссар Штокк" [83] .
83
Германский многосерийный криминальный триллер. Шел шесть сезонов.
Ощущение непривычное. Постоянно тянет провести рукой по голове, как будто убедиться, что волос и в самом деле нет. Это отвлекает и это плохо…
Машина тронулась. Судя по едва заметному подрагиванию — под колесами мощеная камнем, старинная мостовая Тибра. Это я в багажнике машины Николая, жду момента, чтобы выпрыгнуть. По моим прикидкам — за нашим посольством серьезно следят, и иногда — старые добрые методы семидесятых оказываются самыми действенными. Компьютер — на десять порядков сложнее топора, однако топором можно разрушить компьютер, а топор компьютером — нет. Это из моего курса лекций по теории и практике борьбы с исламским экстремизмом, законченного и сданного в Академию Морского генерального штаба в начале этого года. Иллюстрация чрезвычайной опасности недооценки исламского экстремизма.