У кладезя бездны. Часть 4

Маркьянов Александр В.

— Немного. На сей раз, оплата идет не так как обычно.

— А как?

— Деньги поступают на счет, как пожертвование. Очень большая сумма, я должен проследить за ней. Как только она поступит, с другого счета я должен произвести выплату.

Ага… — подумала Рита — так ты сидишь непосредственно на платежах…

— О какой сумме пожертвования идет речь?

— Десять миллионов долларов.

Рита замолчала, глядя на такую цифру. По всем канонам такой перевод относился к категории подозрительных.

— Перевод пришел? — написала она

— Да. Завтра я должен послать деньги. Посылаю информацию тебе.

Появился значок, свидетельствующий о том, что следующее сообщение — с вложением. Рита нетерпеливо открыла его — там были. jpeg файлы со сканами платежек.

— Мне

будут нужны оригиналы — напечатала она

Значок показал — коннект разорван.

— Твою же мать! — по-мужски выругалась она

Восстановить не удалось.

Какое-то время — она просто сидела, чтобы немного успокоить нервы — из тех, кто побывал в Мексике, никому не удалось вернуться таким же, каким он был до этого. Затем, уяснив, что нужно делать дальше, она переписала присланные файлы на флешку, привычно запаролив ее. Поставила на стирание протокол работы в Интернете. У нее была специальная программа, которая не просто стирала информацию — но записывала на то же самое место на жестком диске всякую муть, стирала ее, записывала снова и снова стирала и так раз двадцать. Жесткий диск такого надругательства выдерживал не более года — но зато восстановить записанное было невозможно даже кудесникам из научно-технического отдела ФБР. Все действительно важное она хранила на флешке, которая у нее была с собой, и у нее было два компьютера, на одном из которых она принципиально не размещала и не делала ничего, связанного с работой. Ее компьютеры даже к Интернету были подключены через разных провайдеров.

Привычно проверив пистолет в сумочке — после Мехико она сменила Смит-Вессон со скрытым курком на тяжелую Беретту с семнадцатиместным магазином — она накинула плащ, сунула ноги в кроссовки и вышла на улицу…

Путь ее лежал в бар неподалеку. Ей надо было просто позвонить…

Бармену она заказала большой бокал содовой. Жестом попросила телефон — и бармен положил перед ней обшарпанный мобильник…

Она уже начала думать, что ошиблась номером, или что ее подруга сменила телефон, не предупредив никого об этом — как вдруг прошел щелчок соединения.

— Алло… Черт, кто это?

Фоном была музыка

— Мардж… — нетерпеливо сказала Рита

— О Господи… — простонала ее давняя подруга — который час…

— Нет времени. Я пошлю тебе номер счета, ты сможешь проверить его?

— Господи, какой ко всем чертям счет?

— Мардж… — настойчиво сказала Рита — это очень важно. Мне нужно знать, кому он принадлежит и не находится ли в черном списке. Ты поняла?

— Черт… ладно… Ты что, не спишь?

— Как видишь, нет.

— Я имею в виду…

— Да так… пока затишье. Ладно, пока. Позвоню тебе завтра, окей?

— Ладно…

Разъединили. Бармен вопросительно посмотрел на нее.

— Еще минуточку, ладно…

Рита по памяти набила счет СМСкой. Нажала отправить. Бросила на столик телефон, пятидолларовую купюру.

— Спасибо. Сдачи не надо.

— А содовая…

Рита нетерпеливо махнула рукой, пошла к выходу. Бармен подозрительно посмотрел ей вслед. Затем сгреб купюру, телефон, отхлебнул из бокала с содовой…

Утром — агент-супервайзер Рита Хэмилтон обнаружила у себя черные круги под глазами. Ночью она и в самом деле спала плохо — хоть и одна. Нанося косметику, она мрачно подумала, что теперь то никто в офисе не будет думать, что у нее нет личной жизни. Впрочем… какая разница, кто что думает и… да пошли они все!

Уже днем, в середине дня, едя в машине по делам — она начала набирать номер Мардж со своего мобильника — как вдруг прошел звонок. Она посмотрела — номер не определен. Решила все-таки ответить.

— Да?

— Рита?

Голос напряженный

— Мардж? Все нормально?

— Да… все нормально.

Но судя по голосу — было не совсем нормально.

— Как там насчет…

— Ничего?

— Ничего?! — Рита ожидала большего от счета, с которого вот так просто списывают десять миллионов долларов США. Это не могло не попасть под подозрение.

— Да. Я проверила. Полный ноль.

Рита нажала на тормоз так резко, что идущая позади машина недовольно загудела клаксоном…

У оперативников, работавших под прикрытием в Мексике и

всех, к этому причастных — сложился особый жаргон, ряд условных слов, команд и жестов. Словосочетание «полный ноль» означало, что передаваемая информация является ложной.

— Да? Очень жаль…

— Ну, извини. Сделала все, что смогла.

— Как у тебя с Седриком? Еще не расстались? — поинтересовалась Рита

— Признаюсь, не очень хорошо. Опять устраивает скандалы на ровном месте. Вчера ревновал из-за этого твоего звонка…

— Держись, подружка… — сочувственно сказала Рита — пока…

Слово Седрик — тоже имело двойной смысл. Начальная буква этого имени была С, точно такая же как и в слове counter-intellegence, контрразведка. Дальше информация передавалась практически открытым текстом — у ее подруги, которая осталась в СРС, в контр-террористическом центре проблемы с контрразведкой из-за ее просьбы…

Рита свернула на обочину — из-за нее чуть не образовалась пробка, включила аварийку. Секунд тридцать думала — звонить начальнику и отпрашиваться или нет. Затем — решительно достала из мобильника аккумулятор, развернулась на дороге с нарушением правил…

Свой Мини она оставила в аэропорту О'Хара, на аэропортовской стоянке. Там же, у стойки Герца наняла почти новый небольшой Форд Фокус…

Национальный антитеррористический центр СРС находился в отдельно стоящем здании в маленьком и тихом городке Маклин в графстве Ферфакс, в западной Виргинии. Первоначально — он делил одно новое здание вместе с двумя другими службами: их выселили из Лэнгли потому, что зачастили конгрессмены, а НАЦ занимался совсем не теми делами, о которых стоило бы знать избранникам народа. С этим всегда существует дилемма, которую так сразу и не решишь, даже с полным дипломом иезуитского колледжа. Народные избранники — если брать это понятие в широком смысле слова — сенаторы, конгрессмены, журналисты, прокуроры — хотят как можно больше знать о деятельности разведки, потому что инстинктивно ощущают исходящую от нее опасность, опасность для себя. Потенциальную, но все же опасность. Но когда им удается и в самом деле узнать что-то серьезное — они хватаются за голову и начинают орать, что все неправильно, что это ужас, кошмар, противоречит и человеческим законам и законам Божьим и так далее. На самом деле — это инстинктивная защитная реакция. Люди на самом деле НЕ ХОТЯТ знать, что делается для их защиты. Даже если и утверждают обратное. Они просто потребляют безопасность как благо и не хотят знать ничего о том, как она достигается — точно так же, как мать двоих детей, покупая в супермаркете добрый кусок говяжьей вырезки — отнюдь не хочет знать, что делается на бойне.

Теперь Национальный антитеррористический центр в одиночку занимал не только это здание — теперь его владения составляли шесть построенных друг рядом с другом зданий различного назначения, в одном из которых размещался суперкомпьютер CRAY IV. А его штат по сравнению с временами четверть века назад, когда НАЦ только организовывался — увеличился в двадцать раз. Вот только безопасности — не было.

По дороге — Рита остановилась и купила новый мобильник с предоплаченной СИМ-картой в придорожной забегаловке. Свой она так и не включила. Она не была уверена, насколько все это серьезно — но не хотела рисковать, ни собой, ни своей подругой, ни своим делом, привычно выполняя все меры, которые в Академии именовали одним емким словом «Противодействие». Избалованная богатая девчонка, с отцом выходившая по выходным на яхте, чтобы половить рыбы — она стала жесткой, циничной и недоверчивой сукой, настоящей лисой, выполняющей все, что нужно чтобы сбить охотников со следа почти машинально, даже не видя самих охотников. Многие годы GWOT [4] непоправимо искалечили и ее, и все общество — хотя никто этого до конца еще не осознал.

4

Глобальная война с терроризмом. То же что и у нас, только война эта велась в Латинской Америке и с терроризмом не исламского, а коммунистическо-троцкистского толка. С исламским экстремизмом — воевали русские.