У любви семь жизней
Шрифт:
Кроме этого за полгода прожитых в Москве, регулярно наклёвывались какие-то мимолётные знакомства. Сходила на несколько свиданий с парнями, которые так и не переросли в отношения, чтоб назвать их романом. Поэтому, судорожно проглотив слюну, честно и неуверенно ответила, застенчиво покосившись на любопытного слушателя:
— Я дружила с мальчиками… Недолго. Встречалась… несколько раз…
Мужчина повернулся всем корпусом и внимательно слушал, наблюдая за отражающимися на подвижном лице размышлениями.
— Я не про это. Сколько тебе лет?
— Двадцать.
— Двадцать, — растягивая слова, вдумчиво повторил он. Побарабанил пальцами по рулю и ошарашил вопросом, — Секс у тебя был?
Лера ахнула и стала пунцовой. Сдвинула брови и гневно посмотрела на него.
Наглец! А до этого выглядел адекватным. И разговаривали нормально. С чего он решил, что может задавать подобные вопросы? Сердито отвернулась. Решила, что нужно немедленно встать и гордо покинуть машину.
Тот усмехнулся:
— Понял. А целоваться-то ты умеешь?
Обсуждать с посторонним мужчиной такие вещи было возмутительно. Она насупилась, выпрямилась и строго взялась за ручку двери:
— До свидания!
Давид придержал за рукав и скользнул пальцами между пуговиц её пальто. Лера не сразу поняла, что произошло, только почувствовала, как его ладонь быстро потрогала грудь и легла обратно на руль.
С отчаянно скачущими чертями в потемневших глазах Марков выдохнул и удовлетворённо заявил:
— Есть… Маленькие, но есть! Твёрденькие. Весь вечер хотелось проверить, есть ли у тебя титьки…
Лера открывала и закрывала рот, хватала воздух, захлёбывалась от возмущения и нахальства мужчины. Ноги отказали, а щёки щипало от жара. Мысли сорвались и понеслись грохочущим табуном коней — в этом случае положено дать пощёчину? Или это глупо и театрально?
От потрясения не нашла ничего лучшего, чем тупо возразить:
— Не маленькие! Второй номер! Для комплекции с размером сорок два — нисколько не маленькие!
— У-у… Точно! Тогда не маленькие, — одобрил и расхохотался Давид.
Лера совсем растерялась и сгорала от стыда, что сморозила такую дичь. В отчаянии закрыла лицо руками и начала сердито приструнивать веселящегося мужчину:
— Как Вам не стыдно! Взрослый, а вытворяете такие вещи с молодой девушкой! У Вас, наверное, дети мои ровесники. А если какой-нибудь старый мужик начнёт лапать Вашу дочь?
Давид перестал смеяться, похлопал ресницами, не до конца веря в то, что она всерьёз отчитывает его. Покачал головой, удивлённо и с умилением разглядывал кипящую, раскрасневшуюся девушку:
— Хорошо-хорошо. Больше не прикоснусь к тебе. Только… Ещё один разик. Иди поближе, дочурка. Поцелую на прощанье и беги домой. В постельку. Баиньки.
Прежде чем девушка успела сообразить и что-то предпринять,
Что-то мистическое в этот миг произошло во вселенной. С головы до ног волной прокатился будоражащий озноб и лишил связи с реальностью.
Приворотным калейдоскопом от единственного толчка рухнуло и преобразилось восприятие мужчины.
Наверное, неспроста фольклор наделяет поцелуй магическим свойством, меняющим личность. Душу? Лягушонок превращается в принца, воскресает красавица, чудовище перерождается в царевича.
Она заворожённо утонула в почерневших глазах мужчины и ошарашенно прислушалась к необычным ощущениям, возникшим внутри от страстного и настойчивого прикосновения к губам… Сердце гулко отсчитывало удары. Несколько секунд, безвольно откинувшись на спинку сиденья, расширившимися зрачками сливалась с его плавящимся взглядом.
Потом выдохнула, резко толкнула в грудь, выскочила из машины и в панике помчалась в подъезд, слыша вслед смех и слова:
— Я позвоню тебе!
— Даже не вздумайте! Я не буду с Вами разговаривать! — сердито выкрикнула Светлова и захлопнула двери дома.
Глава 7. Скука
К счастью, дядя был на работе, потому не увидел в каком смятении вернулась племянница.
Лера одним движением сбросила пальто и замерла у зеркала. Долго и внимательно рассматривала свои лихорадочно блестящие глаза, рассыпавшиеся по плечам локоны и жарко полыхающие щёки.
Наклоняла, поворачивала голову, подставляла второе зеркало, чтоб рассмотреть профиль.
Подушечками пальцев трогала, зубами покусывала горячие пульсирующие губы, растерянно и осторожно облизывала их, будто там сохранились следы коварного поцелуя.
Настоящего, взрослого, сексуального поцелуя! Который в одно мгновение ураганным шквалом напрочь снёс покой.
В голове творился абсолютный хаос и паника. Никак не получалось разобраться и привести в порядок свои ощущения. Сердилась, обижалась и искренне возмущалась бесцеремонным поступком Давида.
Не соединялись в голове его корректное, даже отечески заботливое поведение, которое как благородный рыцарь проявлял весь вечер и неожиданная шокирующая выходка в конце задушевной, по-дружески доверительной беседы.
Странный поступок кардинально изменил представление о мужчине и великодушии его помыслов.
К сожалению, праведное негодование, всколыхнувшее Леру, было хилым, беззубым и подозрительно быстро выветрилось.
Как ни тужилась, как ни подначивала себя на обличительные эмоции, но не испытывала настоящего, жгучего стыда и не ощущала себя оскорблённой.