У любви свои законы
Шрифт:
— Что ты могла принимать участие в этом заговоре.
Эвелин побелела от обиды.
— Ты думал, что я?.. Как ты мог?!
— Конечно нет, прости меня. Эвелин, мы потеряли фирму…
Он обнял ее.
Девушка беспомощно смотрела на старика. Хотелось как-то подбодрить его, но слов не находилось.
— Но как, дедушка? Не понимаю, что произошло.
Тимоти начал объяснять монотонным голосом:
— Я должен этому господину большую сумму денег. Часть акций предложена в качестве обеспечения ссуды. Теперь они принадлежат Тэлворту.
Эвелин возмущенно посмотрела на «акулу».
— Я пытаюсь спасти вашу фирму, мисс. — Под взглядом девушки Марк почувствовал себя неуютно. — Она в очень плохом состоянии. Ваш дедушка должен честно признаться в этом. Вы производите не так уж много, а продаете и того меньше. Если не предпринять радикальных мер, фабрики остается только закрыть.
— Он лжет, дорогая. Не верь ни единому слову!
Тимоти с трудом поднялся. Пошатнувшись, оперся о стол. Эвелин подалась к деду и подставила плечо, чтобы поддержать старика. Сухопарый Тимоти показался ей неимоверно грузным, но она не подала виду.
— Поехали домой, — устало сказал он. — Я больше не выдержу.
— Мистер Макферсон, жаль, что вы так реагируете, но…
— Оставьте нас в покое, — потребовала Эвелин. — Поехали, дедушка, я отвезу тебя домой.
Обнявшись, девушка и старик побрели к лифту, часто останавливаясь, чтобы передохнуть.
Эвелин злило, что Тэлворт шел за ними, а потом вошел со своими жертвами в лифт. Дед и внучка не обращали на попутчика никакого внимания. Тимоти задыхался и на ногах держался огромным усилием воли.
Эвелин казалось, что с утра дед постарел лет на десять.
Выходя из лифта, Тимоти едва не упал, увлекая за собой внучку. У Марка оказалась хорошая реакция, он вовремя поддержал потерявшего равновесие старика. Затем решительно отстранил девушку и почти понес Тимоти к серебристому «роллсу».
— Я поеду домой в своей машине, — капризничал Макферсон, пытаясь вырваться из рук Тэлворта.
— Вы не можете в таком состоянии сесть за руль.
— Машину поведу я, — холодно заявила Эвелин.
— Но если вдруг что-то случится… Если в дороге возникнет критическая ситуация… Вы должны немедленно помочь ему…
— Пусть вас это не волнует, сэр, — девушка неприязненно подчеркнула последнее слово. — Нам не нужна ваша помощь.
Старый джентльмен нашел в себе силы и выпрямился.
— Я еще пока жив!
Дойдя до своего автомобиля, он открыл заднюю дверцу и с трудом забрался в салон, почти упав на сиденье.
Тэлворт преградил Эвелин дорогу. Смуглая кожа посерела, но внешне он сохранял спокойствие.
— Не судите, не выслушав мою интерпретацию случившегося.
Девушка надменно посмотрела на него:
— Вы забираете нашу фамильную фирму. Что мне
— Эвелин, сейчас идут перестановки в руководстве фирмы. Я купил часть акций и, учитывая долги вашей компании мне, теперь владею контрольным пакетом. Ваш дедушка теперь не будет управлять фирмой, только и всего!
— Только и всего?! Вы хотите передать дело человеку, которого дедушка ненавидит! Он враждовал с Линсдеем многие годы, и теперь конкурент добрался до наших фабрик. Благодаря вам! — она с ненавистью оттолкнула Тэлворта. — Пропустите меня! Надеюсь, что больше никогда вас не увижу!
Мужчина молча посторонился. Казалось, он превратился в каменное изваяние.
Когда Эвелин включила зажигание, Марк очнулся от транса, попытался остановить машину и что-то говорил, размахивая руками, но Эвелин не удостоила его взглядом.
Добравшись до дома, Эвелин уложила деда в постель. Тот лежал, укрытый теплым стеганым одеялом, и лицо почти сливалось с белизной подушек. Больной дышал хрипло, с трудом.
— Постарайся ни о чем не думать, — попросила внучка, кусая губы, чтобы не заплакать. Она спустилась вниз и вызвала Джона Э. Хилла, семейного врача, который сразу же приехал.
Осмотрев пациента, Хилл мрачно сказал Эвелин:
— Тимоти немолод и испытал сильное потрясение. Сердце достаточно сильное, но у больного повышено давление. Не разрешайте ему волноваться. Никакого алкоголя, легкая пища и, естественно, никаких любимых сигар. Я зайду завтра утром.
— Мне кажется, он сильно сдал…
Эскулап ласково улыбнулся.
— Дорогая моя, он пожилой человек, но здоровье неплохое. При правильном уходе все будет хорошо, он скоро встанет на ноги.
Эвелин рано легла, но спала плохо: мучили мысли о здоровье деда, о состоянии дел на фабриках и, самое главное, — какую свинью подложил им Тэлворт.
Девушка готовила завтрак, когда раздался звонок в дверь. Эвелин поспешила в прихожую, ведь Хилл обещал прийти утром. Однако, увидев, кто пожаловал, попыталась захлопнуть дверь.
Тэлворт не позволил этого сделать.
— Убирайтесь! Если у вас осталась хоть капля совести, вы не посмеете здесь появиться!
— Как дела у мистера Макферсона? — холодно осведомился непрошеный гость, входя в дом.
Эвелин поняла, что сопротивление бесполезно. Поэтому ограничилась тем, что наградила наглеца презрительным взглядом.
— Не делайте вида, что вас это сильно волнует!
— Тем не менее, это так.
Эвелин продолжила наступление:
— Вы рассчитывали, что ваш «сюрприз» убьет его и представится возможность скупить оставшиеся акции!
У обвиняемого грозно сверкнули глаза, но он сдержался.
— Я не имел и не имею ничего против лично Тимоти! Сколько раз придется объяснять это?! Я покупаю акции вашей компании не потому, что хочу насолить. Всего лишь хочу защитить деньги, которые дал в долг вашему дедушке. Поверьте, я глубоко сожалею, что пришлось прибегнуть к подобным действиям.