У любви твои глаза
Шрифт:
— Но я бы никогда…
— Я знаю, что ты бы никогда ему не изменила. Для этого ты слишком хороший человек. Наверное, один из лучших, что мне довелось встречать в жизни, но я-то совсем другой. И наверняка попытался бы тебя соблазнить. Вот и старался к тебе лишний раз не приближаться.
Раньше Порция старательно отгоняла от себя непрошеные мысли, но теперь у нее просто не осталось выбора, и она должна была посмотреть в глаза реальности. Они никогда не смогут быть вместе. Из-за Далтона. Пока все сводилось к одному лишь месяцу секса, о нем можно было не
— Ты прав, — выдохнула она.
— Знаю.
— Я хочу сказать, что нас действительно уже давно тянуло друг к другу. И пока между нами не было ничего серьезного, я могла притворяться, что все это не имеет ко мне никакого отношения. Но больше так не получится.
Купер несколько секунд молча ее разглядывал.
— Тогда все кончено.
От этих слов Порции почему-то вдруг стало невыносимо больно, хотя они оба с самого начала знали, когда все закончится.
— Да.
Подавшись вперед, Купер схватил ее за руку.
— Но меня это не устраивает.
— Меня тоже, но что еще нам остается? Неужели ты ждешь, что я смогу привести тебя домой к родителям, а потом сказать Далтону, что мы спим вместе? И ради чего? Просто потому, что нам было хорошо в постели?
— Наверное, это действительно никому из нас не нужно. Но меня все равно это не устраивает.
— Тогда, видимо, тебя не устроит и то, что я разуверилась в твоей идее.
— В какой? Мы же уже все обсудили.
— Я говорю про привилегированный отель.
— Ты слишком привязалась к домику в горах и не хочешь с ним расставаться?
— Дело не в этом. Ты говоришь, что подобному отелю есть место на рынке, и я готова в это поверить, но я успела пообщаться с твоими друзьями. Ради тебя они приедут куда угодно, но просто отель им не нужен.
— Ты действительно думаешь, что Дрю и Стиви — мои друзья?
— Но они же приехали тебе помочь.
— Они приехали ради снега.
— Ошибаешься. Пока они готовили трамплин, я успела с ними наговориться. Ты почему-то вообразил, что они все дружно станут ко мне приставать, но этого не было. Они все решили, что мы с тобой встречаемся, и наговорили о тебе очень много хорошего. Наверняка снег им понравился, но приехали они именно из-за тебя. Потому что ты их друг.
— Возможно.
— А еще мне кажется, что ты ценишь их гораздо выше людей вроде Холлистера или Робертсона.
— Это очевидно.
— Так зачем ты тогда так настойчиво пытаешься им что-то доказать? Какое тебе вообще дело до их мнения? Почему бы не поступить с этим домиком по собственному усмотрению? Почему бы не обустроить его для тех людей, мнение которых для тебя действительно важно?
— Я обустраиваю его для людей вроде тебя.
— Точно. — Порция судорожно сглотнула. Для тех, кто, по его мнению, ценит внешнюю оболочку больше содержания. — Но именно об этом я и говорю. Ты пытаешься продать его людям, которые тебе не нравятся. И с которыми ты сам захочешь проводить время. По-моему, это ошибка.
— И ты говоришь это именно сейчас, когда мы оба уже вложили столько сил и времени в этот проект?
— Потому что другой возможности у меня не будет. — Затаив дыхание, Порция ждала ответа.
Но Купер лишь головой покачал.
— Глупости. Привилегированный отель — это лучший из проектов «Флайта».
Когда наконец-то настал долгожданный вечер, Купер, к своему огромному удивлению, обнаружил среди приглашенных гостей Далтона с Лэйни и Гриффина с Сидни.
Черт, можно подумать, он оказался на одном из семейных сборищ Кейнов.
Только кто их вообще сюда пригласил?
Пока он мрачно разглядывал родственников, Порция успела обменяться поцелуями с Лэйни и Сидни, крепко обняла Далтона, вызвав у Купера новый приступ бешеной ревности, и пожала руку Гриффину.
— Далтон, Гриффин, — кивнул Купер, подходя к незваным гостям. — А я и не знал, что вы придете.
— Это я их пригласила.
— Ты?
— Да. Оказывается, младший брат Сидни хочет заняться сноубордом. — Порция снова повернулась к гостям и улыбнулась. — И как вам здесь?
— Просто поразительно, — с восхищением выдохнула Лэйни. — Теперь я понимаю, почему вы так загорелись этим проектом.
Порция действительно отлично поработала, мастерски подчеркнув все достоинства и умело скрыв недостатки этого места. Но когда она пригласила Кейнов — до или после того, как разуверилась в проекте?
Приглашенный оркестр заиграл одну из классических песен шестидесятых, и гости охотно начали разбиваться на пары.
— Давайте немного потанцуем, — предложила Порция, — а потом я подробно все расскажу. — И словно ничего не случилось, обернулась к Куперу: — Пригласишь меня на танец?
Мечтая завыть в голос, Купер предложил ей руку, в стотысячный раз ясно осознавая, что никогда не станет полноправным обитателем ее мира.
— Отлично сработано. Ты их пригласила, только чтобы доказать, что я не прав? — спросил Купер, обнимая ее за талию.
— Можно и так сказать. Только тогда речь пойдет совсем не о той правоте, о которой ты думаешь.
— Ладно, а о какой же тогда? Ты хотела доказать, что мне никогда не подняться до уровня Далтона с Гриффином?
— Так и знала, что ты все неправильно поймешь. Я пригласила их, потому что вы уже много лет не виделись.
— Ну конечно. Спасибо дурацкому заданию Холлистера и бесконечным свадьбам — я с лихвой на них насмотрелся.
— Я сомневаюсь, что борьба за наследство способствует развитию крепких семейных уз.
— Это если считать, что я вообще хочу, чтобы эти самые узы были.
Порция замерла посреди танцующих.
— Знаешь, мне кажется, ты всю жизнь так старательно презирал их просто потому, что они — сыновья Холлистера. А о том, что тебе по-настоящему нужно, даже и не подозреваешь. — Порция пристально смотрела прямо ему в глаза. — Тебе нужны друзья, которые ценили бы тебя таким, какой ты есть. И любимая семья, всегда готовая тебя поддержать. И они у тебя есть. Прямо здесь. Но ты упрямо отказываешься их признавать.