У любви твои глаза
Шрифт:
— Потому что он никогда меня особо не жаловал. Да и сомневаюсь, что он вообще мне поверит. Но главная причина та же, что и с Далтоном.
— Та же? Бог ты мой, только не говори, что ты и за ним замужем побывала.
Порция удивленно на него посмотрела, а потом слегка нахмурилась:
— Очень смешно. Конечно, ты прав, сейчас я совсем не горю желанием общаться с Далтоном, но дело не в этом.
— А в чем?
— Я не могу ничего ему сказать, потому что он слишком сильно хочет все узнать.
Судя по ее тону, это и последнему дураку должно быть ясно.
— Ты
— Именно! Ты только подумай, если с Холлистером что-то случится до того, как отыщется эта наследница, компанию выставят на торги, и ее по кусочкам растащат его заклятые враги. Конечно, Далтон там больше не работает, но это еще ничего не значит. Он все равно не захочет, чтобы дело всей его жизни пошло прахом. А о самой сестре он и на секунду не задумается.
— То есть ты ничего не сказала Далтону, потому что беспокоишься о судьбе наследницы?
— Именно. Должен же хоть кто-то подумать о том, что лучше для бедной девушки.
— Говоришь, бедная девушка? — Купер насмешливо приподнял бровь. — Если ты права, эта бедняжка стоит несколько миллионов долларов. Наверняка она никогда о такой сумме и не мечтала. Так что не стоит называть ее бедной.
В ответ Порция пристально на него посмотрела, а потом осторожно улыбнулась.
— Наверное, я выбрала не самое подходящее слово, но думаю, ты согласишься, что если ее найдут Далтон с Гриффином, то ее ждет не самое простое время.
— И как это понимать?
— Так, что Кейны живут в том мире богатства и власти, какой большинство обычных людей даже не могут себе представить. Мы оба отлично понимаем, что неподготовленного человека этот мир поглотит без остатка, а эта девушка совсем не привыкла к деньгам.
— Откуда ты знаешь, что она бедная? Ты так решила по ее одежде или она успела что-то сказать, пока ты разглядывала ее кейно-голубые глаза?
— Не смешно. Поверь, я знаю, о чем говорю. Она — обычная официантка, выкрашенная в рыжий цвет и с сережкой в носу.
— Думаешь, богатые дети не бунтуют? Тогда ты серьезно заблуждаешься, я успел сколотить неплохое состояние, работая в сфере, рассчитанной именно на таких деток.
— Вот именно. Когда богатенький сынок хочет взбунтоваться, он летит в Юту кататься на сноуборде, но у тех, кто проводит всю юность работая официантом в отеле, просто нет ни времени, ни денег на подобные выходки.
Да, похоже, она права. Да и почему бы просто не помочь Порции? В конце концов, она всегда ему нравилась. Даже больше, чем просто нравилась. Но в этом-то частично и заключалась проблема. Неудобно, когда жена брата тебе больше чем просто нравится. Но теперь она ему больше не жена.
Опять он отвлекся. Что бы он там ни чувствовал к самой Порции, не слишком приятно сознавать, что его помощь нужна ей лишь потому, что он сам совсем не вписывается в ее богатый мир.
— Я ничего не сказала Далтону, потому что он не задумываясь бросит эту девушку в самый центр водоворота. И не потому, что он плохой,
— А я, по-твоему, задумаюсь?
— Ты? — Порция пожала плечами. — Чутье подсказывает мне, что ты лучше нас всех понимаешь, что ждет эту девушку. В лучшем случае она принадлежит среднему классу, и если она безо всякой подготовки с головой окунется в наш мир…
— Ладно, я уловил твою мысль. — Резким взмахом руки Купер оборвал ее на полуслове. Черт, неужели, когда он начал жить с Кейнами, все думали о нем точно так же? — Подозреваю, что все будет не так страшно. Базовую подготовку ей уж точно дадут.
— Ты так ничего и не понял? — В глазах Порции светилось самое настоящее отчаяние. — Я пытаюсь ее защитить.
— Отлично. Тогда можешь сама взяться за ее обучение, ну или что там тебе кажется правильным. Думаю, никто не станет возражать, если ты возьмешь ее под свое крылышко, только я-то тут при чем?
— При том, что если я права, то она не только дочь Холлистера, но и твоя сестра, а значит, имеет к тебе самое прямое отношение. — Слегка склонив голову, Порция пристально его разглядывала. — К тому же я не поверю, если ты скажешь, что совсем не хочешь выиграть эту гонку. Сделать то, что не удалось ни Далтону, ни Гриффину. И получить кучу денег.
Как же он устал от этих дурацких игр… Раз не можешь добиться желаемого просьбами, почему бы не натравить близких людей друг на друга? Именно этим Холлистер и занимался всю жизнь.
— Деньги Холлистера меня никогда не интересовали. — Купер резко оттолкнулся от стола. — Иначе вместо того, чтобы заниматься своим собственным делом, я бы всю жизнь на него батрачил.
— Деньги тебе не нужны? Ну и ладно, тогда можешь отдать их мне.
— Тебе они нужны ничуть не больше, чем мне самому.
— Купер, пожалуйста…
— Зачем? — коротко спросил он. — С чего тебя вдруг так волнует судьба этой девушки?
Порция резко вздернула подбородок.
— Потому что родственники должны заботиться друг о друге. Вот почему.
— Но ты больше не часть нашей семьи.
На несколько секунд Порция замерла, и Купер мог бы поклясться, что она даже не дышит. Черт, можно подумать, он ее ударил.
— Ты прав, — придя в себя, согласилась Порция. — Я больше не часть вашей семьи. Но я много лет с вами общалась и лучше кого бы то ни было понимаю, как порой непросто жить с Кейнами. Я годами боролась, пуская в ход и ногти и зубы, завоевывая уважение Каро, а возвыситься в глазах Холлистера мне так и не удалось. И к стыду своему, вынуждена признаться, я давным-давно даже перестала пытаться что-то доказать этому жесткому и жестокому Человеку. Что же касается Каро, я люблю ее, словно она мне родная мать, но при этом очень сильно удивлюсь, если она примет эту девушку с распростертыми объятиями. Особенно учитывая то, как Холлистер обращался с ней после развода. — Порция старательно выдохнула, словно пыталась доказать, что сама к этой девушке ничего не чувствует. — Ладно, как бы там ни было, она просто часть твоей семьи. Неужели ты совсем не хочешь ей помочь?