У меня был нарисован мячик
Шрифт:
Опасливо следя за движениями новенького и продолжая сжимать нож, разглядывала вновь прибывшего. Он платил мне тем же, цепко скользя взглядом по лицу и фигуре, словно сличая с кем-то. Расслабленность, текучесть движений была мнимой, мужчина казался возведенным курком, пружиной, готовой чуть что распрямиться и поразить цель. Быстро и смертельно. Интуиция вопила, что прибывший кошак гораздо опаснее улыбчивого Керта. От тиена его отличали более крупные стати, бронзовый цвет кожи и темная зелень глаз. Он возвышался над Кертом на целую голову, а размахом плеч мог соперничать со здоровяком Денгаром, хотя и не казался массивным
В жару меня пробрал мороз. Я ощутила приближение настоящего матерого хищника.
— Нагоним, Серый, — отмахнулся от опасений Керта новенький, снимая рюкзак с плеч, облитых черным костюмом. — Понесешь одну девушку. Я возьму другую. Вот, переоденься.
Последнее относилось к Керолл. Мужчина кинул ей серебристый сверток, и в ожидании уставился на блондинку. Керт сосредоточил на Кер столь же пристальное внимание. Понимая в чем дело, я цыкнула, и осуждающе покачала головой. Чудо-костюм надевался на голое тело, и оба кошака предвкушали бесплатный стриптиз.
— Керолл, пойдем за камни, — протянула блондинке руку, помогая подняться. — Я помогу переодеться.
Исчезая за камнями, услышала реакцию кошаков: разочарованный рык от Охры и сдавленный смешок Керта.
— Я боюсь, Кейти, — прошептала блондинка, стягивая кожаные шорты. — Этот новый кафариец-проводник такой опасный. Я чуть не обделалась, когда он смотрел на меня. Керт совсем другой. Он мне нравиться… больше чем нравиться… Это ведь нормально?
Она обернулась и с надеждой посмотрела мне в глаза, ища поддержки. Я придержала тяжелую косу девушки, помогая натянуть костюм на плечи.
Разве у меня есть выбор, что ей сказать?
— Нормально, Кери. Он поддерживал тебя, ты прониклась к нему симпатией, — решила умолчать о том, как кафариец похоронил девушку раньше времени. — Я тоже опасаюсь второго. Но пока нужная им вещица у меня…
Костюм сжимался, обтекая стройную с соблазнительными изгибами фигурку девушки. Она огладила себя по крутым бедрам, привыкая к новому ощущению.
— Он отберет ее в два счета, — перебила меня блондинка, подумав, добавила:- Знаешь, он так смотрел на тебя. Может ты ему приглянулась. Тогда у нас есть шанс. Я возьму на себя Керта, а ты… Охру… и мы…
— Посмотрим, — не стала строить какие-то планы насчет совершенно незнакомого и опасного мужчины.
Мне казалось, что такой как Охра сам навязывает игры и не позволит собой манипулировать. Сунула девушке ее пожитки и первой вышла из укрытия.
Оба мужчины развалились в укрытие и жевали тонкие пластины светлого мяса, отрезая от общего куска. Откинувшись спиной на камни, вытянув длинные мускулистые ноги, кафарцы, словно туристы на пикнике, неторопливо разговаривали на незнакомом певучем языке, посмеивались, смешно подергивая вытянутыми ушами без мочек. Плавные движения рук завораживали. Под тонкой тканью костюма обрисованные с анатомической точностью перекатывались тренированные мышцы. Я остановилась, не в силах отвести взгляд от совершенной фигуры смуглого кафарийца, облизывающего языком сок с губ. От этого зрелища мороз пробежал по позвоночнику, и в груди стало жарко.
Заслышав наши шаги, не сговариваясь, мужчины разом кинули беглые взгляды и продолжили трапезу.
— Разве мы
— Можно кусочек?
Наши с Керолл вопросы слились в один, и девушка, бросив на меня смущенный взгляд, краснея, протянула кожаные тряпочки Керту.
— Спешим, но медленно, — ответил мне Керт, перефразируя земную мудрость, пряча вещи блондинки в свой рюзак.
— Нельзя, а то стошнит, — небрежно бросил в сторону Керолл Охра. — Мы побежим, и тебя понесет Керт.
— Долго будем бежать? — поинтересовалась я, присаживаясь под сень камней, в небольшом отдалении от обедающих мужчин и прижимаясь затылком к камню.
Марафонец из меня совсем никакой. Если бежать по жаре, я выдохнусь в течение получаса-часа. Получается, я балласт. А балласт всегда сбрасывают.
Я закусила запекшуюся губу и пригорюнилась, думая о незавидной судьбе балласта. Блондинка, косясь на смуглого кошака, несмело подсела к Керту и, несмотря на запрет, просительно уставилась на прозрачный кусочек мяса.
— Долго, до самого утра, — ответил зеленоглазый, недобро посматривая на наглеющую девушку. — Бежать будем мы. А вы молча болтаться на плече. Антивирус у вас? Не потеряли?
Я вскинула удивленные глаза на мужчину, и провела ладонью по нагрудному карману, где лежала флешка.
— Она со мной, — заверила мужчину, разглядывая удивительную густую зелень глаз, окружающую вполне человеческий зрачок.
Кошак мягко поднялся, не разрывая зрительного контакта, и подошел совсем близко, темной, давящей громадой нависая сверху.
— Это придется съесть, — он протянул знакомую капсулу. — Поможет пережить переход. Висеть вниз головой не полезно для слабых котят.
Мужчина втянул широкими ноздрями мой запах, густо синяя точка сжавшегося зрачка неожиданно выпустила четыре луча, заполнивших радужку, потом еще четыре и еще, и еще, достраивая «ромашку» зрачка до идеальной окружности.
Я помню такие глаза в моем сне… вещем, получается. Это было предупреждение, а я не поняла!
Я завороженно следила за чудным зрелищем, протянула ладонь и коснулась горячих пальцев. По ладони, словно разряд тока прошелся, и наваждение спало, я в испуге одернула руку, и даже за спину спрятала. Нетерпеливо рыкнув, мужчина присел на корточки, опуская свое лицо вровень с моим. Замерев от неожиданности, приоткрыла рот, разглядывая так близко невероятного иномирного мужчину. Смутное узнавание испарилось так же быстро, как пришло. Приятный запах раскаленного зноя и едва заметный мускуса ударил в нос. Глаза, прячась под длинными стрелами частых ресниц, вернувшие роскошную густую зелень, нехорошо сощурились. Из-под тонких темных губ блеснули крупные клыки.
Жаль, если целуется плохо.
— Хочешь проверить, суалла? — буравя недобрым взглядом, предположил кошак, зло дернув полосатым ухом, раздражаясь на мое непослушание, и пообещал:- Будешь послушной — проверишь.
Но меня уже несло. Внутри включился исследователь всего непознанного.
Вот только сейчас я была ксенобиологом. Никогда не подозревала в себе этой страсти.
Ладони зачесались потрогать уши и сравнить с кошачьими. Облизнув от волнения губы, я протянула пальцы, осторожно касаясь острого кончика. Горячий и бархатный, он нервно дернулся и затих. Мое сердце остановилось от восторга. Я издала придушенный писк. Ухо дернулось, вырываясь из захвата.