У меня ДВА солнца?!
Шрифт:
– НО!
– Поднял палец директор, обозначая особое внимание к тому, что скажет.
– Если так было, то швыряли огнешары в сбегавшего. А это — однозначное покушение на убийство.
– Тогда возникает вопрос: что же такого знал или знает Парис Пу, или намеревался сделать, из-за чего его сразу... минимум двое, попытались убить?
– Что-то тут... Слишком мрачно стало... В этом расследовании!
– оскалился директор в недоброй улыбке.
– Драки между группировками баронов, на детей до сих пор не переносились. И тем
– Вот это я тоже подумал. Считаю, что здесь нужно сообщить о происшествии в Трибунал Совета.
– Вызывать Дознавателей Совета?
– А что ещё остаётся, если есть серьёзное подозрение на попытку убийства?!
* * *
В школьном опыте Сени такое развитие событий было почти нонсенсом.
В хороших школах, подобного не допускали. И криминальные группировки не формировались. Просто не допускали даже малейших условий их возникновения. Отсюда, вмешательство милиции в чисто внутреннее расследование школьных учителей, было совершенно излишним. В виду мелкоты происшествия.
А вот в плохих школах...
Сплочённый коллектив учителей, делал всё возможное и невозможное, чтобы «сор не вынесли из избы!», покрывая всяческие правонарушения учеников.
Чисто прагматически - идиотизм чистой воды!
Ведь чтобы такого не повторялось, надо наладить именно плотное взаимодействие с милицией. Их учили бороться с криминалом. И криминальные группировки, борьба с ними, ликвидация их, с посадками особо борзых — чисто милицейский хлеб. Достаточно один раз навести жёсткий порядок с помощью милиции, а после несколько лет отслеживать ситуацию, чтобы в конце концов сложилась обстановка не допускающая возникновение криминала.
Но! Этого не делалось. А делалось всё наоборот — скрывались вполне криминальные дела учеников школы. «Чтобы не портить статистику».
Ну да: школа боролась за премии. А премии дают в том числе и за то, что в школе нет криминальных групп, совершающих преступления, нет балбесов, что имеют «приводы в милицию» и так далее***.
***/Если кто-то думает, что автор преувеличивает, то он сильно не прав. Именно такая нездоровая обстановка сложилась в одной и средних школ города Анапы, которую с изумлением наблюдал автор. И боролся с этим идиотизмом. Лично боролся.За детей, пострадавших от этого криминала. Да и информации о других таких случаях в других городах мы набрали много. Так что главгерой не выдумывает :-) ./***
Однако главный идиотизм такой позиции администрации школы заключался несколько в другом. Рано или поздно, появлялся кто-то из родителей учеников, который попал на откровенный криминал и пострадал от них. Заявление в милицию, расследование, выявление криминальных группировок, в том числе и под руководством воров, прочих криминальных личностей, и всё — репутация и отчётность школы падали ниже уровня городской канализации.
Но ведь реально, ни
Но... У всякого правильного есть и свои нюансы.
Сеня это понял, когда его внезапно выдернули с занятий и приказали явиться в какую-то аудиторию.
Надо, - значит надо! Вылез из-за стола, одёрнул свою курточку, напялил булыжное выражение лица и пошёл вслед за куратором.
Шли не долго. Оказалось, что всё рядом.
Лютер, кивнул на дверь, намекая что Сене туда, а ему нет, хлопнул ободряюще по плечу. Уже эта пантомима не понравилась. Проводил как на экзекуцию.
Зашёл.
Помещение, без уступов. Значит, не предназначено, как другие, для классных занятий. Пустое. Только у дальней стены стоит стол, застеленный зелёной бархатной материей. Напротив стола - пустой стул.
За столом трое. И только один из тех, кого Сеня знает - Ахмат Хао. С о-очень мрачной миной.
Глянул на Сеню из-под бровей, скривил губы.
Справа от него — какие-то хмыри, в зелёной же униформе. По крайней мере именно так выглядел тот наряд, в котором они были. И тоже злобно-мрачные хари.
Приблизился на пять шагов к столу, вытянулся по стойке смирно. Ну как здесь учили последнее время.
– Курсант Шохов прибыл по вашему приказанию!
– доложился Сеня, разглядывая троицу.
– Садись!
– даже не представившись, бросил тот, что сидел посередине.
Вообще — серьёзное нарушение этикета.
Минуты три вся троица разглядывала Сеню. Причём глядели на него весьма злобно. Наверное, эта процедура должна была морально раздавить Сеню, чтобы он начал сознаваться и брать на себя всё, прямо сейчас. Но, как говорили ещё на Земле: «Чистосердечное признание облегчает душу, сокращает следствие и удлиняет сроки заключения».
– Вы наверняка, догадываетесь, курсант Шохоу, по какому вопросу мы вас вызывали?
– наконец мягко изрёк тот, что сидит посерёдке. Скорее всего главный.
– Представления не имею, всю голову сломал, пока думал, — с улыбкой ответил Сеня, изображая из себя дурачка.
— Не надо врать и изворачиваться!
– хлопнул по столу ладонью второй зеленомундирник.
– Тебя сдали с потрохами! У нас все показания и они все против тебя.
Сеня изобразил кислую мину с изрядной долей растерянности и непонимания.
– В чём?!!
– возмущённо спросил он.
– Вот ты нам сейчас и расскажешь в чём виноват! И смотри, если твои показания разойдутся с теми, что дали другие — наказание будет суровым!
– Так, а в чём я виноват?
– задал снова вопрос Сеня.
– Не придуривайся!
– вызверился третий сопровождая слова новым хлопком ладони по столу. Пока ладонью.
– Если вы не говорите о чём речь, то и говорить мне не о чем.
– резонно заметил Сеня.
– А я говорю, рассказывай! С самого начала!