У нас уже утро
Шрифт:
– Рыба – ваша специальность?
– Да. Сюда назначена начальником лова. По необходимости замещаю директора. – Она резко поднялась. – А теперь я пойду. Вам нужно отдохнуть с дороги. О делах поговорим завтра.
– Вы больше ничего не хотите мне сказать? – спросил Доронин.
– Нет, – ответила Вологдина и пошла к двери.
– Вот что, – твёрдо сказал Доронин, поднимаясь и беря свой чемодан, – спать вы будете здесь. На этой постели.
– Но…
– Давайте прекратим дискуссию.
…Он
– Слушай-ка, – сказал Доронин, – тут где-то помещение приготовили…
– Для Нины Васильевны? – отозвался Нырков,
– Там буду спать я. Покажи, как пройти.
Нырков привёл Доронина в крошечную комнатку, почти всю площадь которой занимала железная кровать, покрытая серым солдатским одеялом. В углу стояло ведро воды.
– Вот, – сказал Нырков.
– Спасибо, – поблагодарил его Доронин, ставя чемодан и снимая пальто. – Ты давно здесь?
– Я-то? – переспросил Нырков. – Да уж второй месяц пошёл…
– Откуда прибыл?
– Из армии. После демобилизации, значит,
– Пехотинец?
– Сапёр. Отделением командовал.
Доронин сразу почувствовал симпатию к этому парню.
– А сам из каких мест?
– Брянский.
– Дом-то уцелел?
– Восстановили.
– Женат?
– Женатый, родители есть.
– Я тоже из армии, Нырков, – зачем-то сказал Доронин, садясь на постель. – Ты где воевал?
– На Западном… В Венгрии закончил.
«На Западном», – повторил про себя Доронин. Так говорили здесь, на Дальнем Востоке.
– А на Восточном?
– И на Восточном довелось.
– А я в Прибалтике воевал, – после паузы сказал Доронин.
– В каких местах? – спросил Нырков словно с недоверием.
– Выру, Цесис, Рига.
На лице Ныркова мгновенно появилась улыбка.
– Да это же наши места! – радостно воскликнул он. – А в каком, извиняюсь, звании были?
– Майор.
– Здорово! – удовлетворённо сказал Нырков,
– Чего же ты в такую даль забрался? Почему к себе в Брянскую не вернулся? – спросил Доронин.
– Остановиться не мог, товарищ майор, – со вздохом сказал Нырков.
– То есть как это?
– А так. Шёл, шёл… тут тебе Пруссия, Румыния, Болгария, Венгрия, тут тебе Корея, Маньчжурия… Весь шар земной под ногами вертится. Ну вот, объявилась новая земля – Сахалин, дай, думаю, и эту землю освою.
Доронин рассмеялся.
– Ну и как? Осваиваешь?
– Трудная земля, – задумчиво ответил Йырков. Они помолчали.
– А как тут люди, – спросил Доронин. – Эта… Вологдина как?
Он не хотел спрашивать о ней. Вопрос вырвался у него невольно.
– Нина Васильевна? – переспросил Нырков. – Ого! Генерал-лейтенант! Её у нас и зовут генеральшей. Корпусом свободно
– Да? – суховато сказал Доронин. И добавил: – Спасибо, Нырков. Не буду тебя больше задерживать.
– Есть, – отозвался Нырков. – Спокойно отдыхать!
Он ушёл, а Доронин снял сапоги и с удовольствием растянулся на кровати.
«Через несколько часов, – думал он, – настанет утро, и я должен буду приступить к работе. Но с чего начать? С чего?…»
По дороге в Танаку Доронин предполагал, что старый директор введёт его в курс дела и ему удастся, не выказывая прямо своей неопытности, исподволь включиться в работу.
Но теперь всё складывалось иначе. Нечего было и думать, что Вологдина с её характером станет вводить его в курс дела…
«Ладно, утро вечера мудренее, – сказал про себя Доронин. – Посмотрим, что это за премудрость такая – ловить рыбу на Сахалине!»
Он повернулся на бок и тотчас крепко заснул.
Когда он проснулся, в окно светило неяркое утреннее солнце. Доронин вскочил и выглянул за дверь в поисках умывальника. Не найдя его, он взял стоявшее в углу ведро с водой, вышел на улицу и умылся. Потом наскоро, чуть намыливая кожу, побрился. При этом дважды порезался, что с ним случалось очень редко.
Покончив с бритьём, Доронин отправился в контору.
Ещё на лестнице до него донёсся гул человеческих голосов. Доронин вошёл в комнату, которая была полна людей в ватниках и прорезиненных комбинезонах. Их высокие сапоги были покрыты блёстками рыбьей чешуи, похожими на гривенники. Пахло рыбой и морем.
Люди со всех сторон окружили стол, за которым сидела Вологдина.
Когда Доронин вошёл, она мельком взглянула на него и громко, покрывая голоса людей, сказала:
– Тихо! Не все сразу. Говорите по очереди. Вот хоть ты, дядя Ваня.
– Чем яруса обновлять, генеральша? – заговорил дядя Ваня – огромного роста человек в брезентовых штанах, выпущенных поверх сапог. – Где поводец? – Он растопырил свои большие красные сплюснутые пальцы. – Ты скажи: можно без дели лососёвый невод латать? А? Говорили третьёводни – дель подвезут, а где она, дель? Чем горбушу брать будем? Ведь не сегодня-завтра пойдёт!…
– Ясно, – сказала Вологдина. – Ну, а вы что, Николай Матвеевич?
Стоявший чуть поодаль мужчина средних лет, в тёплом городского покроя пальто решительно сказал:
– Что-нибудь одно, Нина Васильевна: или давайте людей, или берите их совсем. Что это за система – вчера дали плотников на ремонт оборудования, а сегодня отправляют их на лесозаготовки! Я прошу, по крайней мере, оставить на заводе людей по этому списку…
Он вынул из кармана смятую четвертушку бумаги и положил её на стол.