У нас в Кибертонии

Сапожников Леонид

– Сдавайтесь, Тракатан, сопротивление бесполезно!
– раздался из-за деревьев голос Сурдинки.

– К чему напрасное кровопролитие?!
– подхватил в другом конце поляны Неверьушамсвоим.

– Вы окружены!
– крикнула с третьей стороны Айя.

– Даем вам две минуты на размышление!
– замкнул кольцо Тирляля.

Тракатан, который после выстрела из пушки лишился дара речи, неожиданно обрел его вновь.

– Грауэн, - сказал он, - в бухте стоит баржа. Вдвоем мы к ней пробиться не сможем: один из нас должен прикрывать отступление. Грауэн,

для таких людей, как мы с вами, интересы науки выше всего. К морю пойдет тот, кто более ценен для науки. Вы меня поняли, Грауэн?

– Я вас понял, Ваша Безупречность, - механически ответил Главный Нашептыватель.

– И еще одно: с сегодняшнего дня и навеки веков я учреждаю для своих единомышленников орден Серого Безмолвия. Вы, Грауэн, будете первым его кавалером!

– Беззвучно благодарю, Ваша Безупречность!
– вытер пот со лба Грауэн.

– Прощайте, Грауэн! Я завидую вам. Это прекрасно - умереть за науку...

– Две минуты истекли!
– прогремел голос Дона Кибертона.

Главный Нашептыватель вытащил свой бесшумный пистолет. Патроны есть, даже слишком много. Он дважды выстрелил в удаляющуся спину Тракатана и, убедившись, что попал, грозно воскликнул:

– Смерть тирану!

Из лесу выбежали разведчики. Грауэн встретил их подобострастной улыбкой.

– Тракатан каюк!
– радостно заявил он, отдавая пистолет профессору Сурдинке.

– Вы знаете, коллеги, - грустно сказал профессор, - я даже не могу представить себе размеров животного, которое наступило на ухо этому человеку. Ох, что я говорю!
– внезапно покраснел он.
– Извините за выражение, милая Синьорина...

* * *

Стоит ли говорить, что вся Кибертония вышла встречать своих разведчиков. Правда, никто не может с уверенностью сказать, как они выглядели, сходя на берег. Слезы радости - самые светлые слезы, но все равно сквозь них почти ничего не видно.

Уже через неделю газета "Вечерний Кибер" начала печатать приключенческую повесть писателя Дупло "Тайна острова Теней". Ее герой, молодой разведчик Неверьзубамсвоим, проявлял чудеса мужества и хладнокровия, чтобы проникнуть в запломбированный сейф опасного авантюриста Катамарана. Кибертонцы так зачитывались этой повестью, что чуть не прозевали Первый Снег. Он падал мягко и щедро, будто извинялся за опоздание, а по улицам, как разноцветное колесо, катилась веселая, беззаботная музыка. Музыка, музыка...

Праздники имеют один большой недостаток: они кончаются. Как только радость по случаю снега и победы немного улеглась, кибертонцы вернулись к будничным, но необходимым делам. Профессор Сурдинка сел писать статью об автоматах. Дон и Синьорина приняли посла заморской державы. Неверьушамсвоим стал читать дроботам популярные лекции, в которых доказывал, что Создатель является выдумкой и что дробот произошел от отбойного молотка. Румб Тромбон получил вместо "Мелодии бурь" новенькое буксирное судно, на котором раз в месяц отправляется в северные моря за айсбергами. Когда он возвращается из плавания, его встречают дроботы и дети. Дроботы

окружают ледяную гору, и не успевает она опомниться, как попадает в ящики к мороженщикам, продающим лучшее в мире кибертонское эскимо. Впрочем, если быть совершенно откровенным, в ящики попадает не вся гора. Множество вкусных ледышек достается детям, у которых с дроботами самые замечательные отношения.

Толстун и Краснолицый некоторое время работали массовиками-затейниками, а потом сели на иностранный пароход и уехали к себе на родину. Прощаясь с кибертонцами, они горько плакали и говорили, что игра в "ладушки" произвела на них неизгладимое впечатление.

Труднее было с Грауэном. Его пришлось судить. Бывший владелец балагана уверял, что он, как деятель искусств, всегда стоял за дружбу с кибертонцами и если совершил какие-то проступки, то не по своей воле, а по приказу Тракатана. Он горел желанием искупить свою вину честным трудом и просил, чтобы его назначили водителем дирижабля. Суд решил, что Грауэн, как человек с высшим образованием, должен заниматься научно-исследовательской работой. Ему предложили опуститься в батискафе на глубину и писать там диссертацию о быте и нравах акул, а в промежутках заниматься музыкальным самообразованием. Грауэну пришлось согласиться. В качестве музыкального инструмента он выбрал расческу": ссылаясь на то, что места в батискафе мало, а расческа ему все равно нужна. В один прекрасный день Грауэна торжественно посадили в стеклянный шар и, выбрав невдалеке от берега глубокое место, опустили на стальном тросе под воду. Через пару дней он сообщил по телефону, что диссертация движется полным ходом, и в музыке он тоже чувствует большие сдвиги. "Старание нужно поощрять", - решили кибертонцы и предложили Грауэну сыграть что-нибудь по радио.

В назначенный час вся страна включила радиоприемники, но из репродукторов понеслись такие омерзительные звуки, что на подоконниках увяли кактусы, а в холодильниках скисло молоко. Кибертонцы прекратили трансляцию и несколько дней приходили в себя, а потом позвонили Грауэну, чтобы посоветовать ему целиком отдаться науке. Они упорно набирали номер, но батискаф не отвечал, и тогда обеспокоенные кибертонцы обратились к иностранному водолазу.

Фамилия водолаза была Буль-буль, но, несмотря на это, он хорошо знал свое дело и уже через полчаса сообщил кибертонцам, что на конце троса ничего нет. То ли трос перекусила акула, то ли Грауэн ухитрился порвать его сам - так или иначе, батискаф пропал без вести. Долгое время кибертонцы расспрашивали приезжих моряков, не встречался ли им в океане большой стеклянный шар, но те лишь пожимали широкими плечами и отправлялись в портовый кабачок. Там, за бутылкой знаменитого вина "Кибернэ" они рассказывали друг другу захватывающие дух истории и, между прочим, жаловались на то, что по ночам в открытом море нередко можно слышать отвратительные звуки, от которых человеку становится так тошно, будто он нахлебался пресной воды. Так закончилось это удивительное приключение в Стране веселых кибертонцев...