У Никитских ворот. Литературно-художественный альманах №2(2) 2017 г.
Шрифт:
Он не успел ответить, так как увидел, что к нему спешит Даце в эффектном красном платье. Расцеловался с ней, совершенно забыв о девушке, но та сама напомнила о себе, сказав что-то по-латышски. Даце отрывисто ответила ей, сохраняя серьезное выражение лица. Девушка заливисто рассмеялась.
– Что девушка сказала, Даце? И что вы ей ответили?
– Она сказала, что у меня симпатичный муж!
– И?
– Я ей ответила: «Не муж, а любовник!»
– Ой, Даце! Не верю! Неужели вы можете так пошутить?
– Могу!
– Даце, я,
– И только?
– Не только, у вас глаза красивые, и еще на кое-что примечательное я глаз положил.
– Положить глаз… это как, Всеволод?
– Даце, мы с вами родом из одной страны… Не правда ли?
– Да. Из Советского Союза. К сожалению, я начинаю забывать русский язык. Особенно, когда шутят по-русски. Иногда не догоняю.
Непосредственность северной женщины! Марееву стало так хорошо, что он не выдержал, приобнял Даце и опять поцеловал ее.
И наконец-то зазвучал орган, будто бы само хмурое небо Балтики накатывало, подобно волне, пока еще не обретшей силу и власть над душой человека. На лице Даце ничего не отражалось, оно было задумчивым и печальным… Что она представляла, слушая музыку Баха? Какие мысли рождались в ее голове? Может быть, никаких мыслей и не было, может быть, она гуляла среди луговых цветов или летала в бирюзовом небе над бушующим Балтийским морем?.. Мареев не мог похвастаться таким глубоким погружением в музыку. Он наблюдал за лицами людей, любовался алтарем без икон… Пытался представить девушку, сидящую за органом и извлекающую из инструмента эти божественные звуки. «Вот бы увидеть эту девушку», – подумал Мареев. Когда-то в Вене он оказался впервые в великолепном концертном зале, играли Моцарта. Он тогда ответил великому композитору и, может быть, этой девушке за органом Домского собора:
…Мелодии Моцарта тайной покрыты, -Да разве по силам мне тайну открыть?До срока печали-напасти забыты,И хочется снова любить и любить.Мареев искоса посмотрел на лицо Даце. Она сидела в той же позе, слегка прикрыв глаза. Что скрывается за этой отрешенностью от мира? Какие страсти бушуют в глубинах ее души, и почему она не позволяет вырваться им наружу? У каждого из нас свои отношения с музыкой, чем-то сродни отношениям мужчины и женщины. Словами не рассказать, и со стороны никому не дано понять.
Закончился концерт. На балконе высоко, почти под потолком, появилась маленькая фигурка девушки-органистки. Зал приветствовал ее аплодисментами. Разные национальности: латыши, немцы, русские, японцы, китайцы… Разные люди – одинаковые чувства, но у каждого слушателя своя тайна. Мареев и Даце некоторое время гуляли молча на Домской площади, потом
Мареев думал, что в душе Даце еще долго будет звучать органная музыка – их музыка, музыка двоих. Рижская бахиана для нее и моцартиана для него… Он взглянул на Домский собор, и на какой-то миг ему показался в высоком проеме открытых дверей Иоганн Себастьян Бах, смотрящий вслед Даце и ему, спутнику северной женщины.
Виктор Пронин
Глупая вобла воображения
Виктор Алексеевич Пронин окончил Днепропетровский горный институт в 1960 году, работал на заводе «Запорожсталь», затем журналистом. В середине 1960-х начал писать прозу. Свою первую повесть «Симбиоз» отправил сначала в «Новый мир» Твардовского, затем в «Октябрь» Кочетова. В итоге повесть вышла отдельным изданием под названием «Продолжим наши игры» (1987). Первая опубликованная книга – «Слепой дождь» (1968). Работал в отделе морали и права журнала «Человек и закон». Среди произведений Виктора Пронина наиболее известным является повесть «Женщина по средам», по которой был поставлен фильм «Ворошиловский стрелок». Также известными являются такие произведения, как «Слепой дождь», «Тайфун», «Особые условия», «Кандибобер», «Каждый день самоубийство», «Падай, ты убит», «Смерть президента», «Дурные приметы», «Высшая мера», «Победителей не судят», «Женская логика» (экранизирована), «Брызги шампанского» (экранизирована). За сборник рассказов «Москва, как много в этом звуке…» удостоен Всероссийской литературной премии им. Антона Дельвига.
Случилось так, что подружился я с двумя бездомными собаками, и с каждых наших посиделок старался что-нибудь прихватить для них – косточку, кружок колбаски, огрызок сыра. Они уже поджидали меня на дорожке от платформы электрички. Когда я знал, что буду возвращаться поздно, то прихватывал с собой пистолет, «вальтер» называется. Изящная такая немецкая штуковинка, изготовлялась она во время войны для ихнего верховного командования. А подарил мне этот пистолетик некий немец по имени Рихард – я познакомился с ним на международной книжной ярмарке во Франкфурте. А оказался я на этой ярмарке вовсе не ради моих книг, которые, хотя и были выставлены в совершенно неприличном изобилии, никакого внимания к себе не привлекли. Что моего самолюбия ничуть не затронуло, поскольку цель моей поездки была совершенно не книжная – приехал я в этот Франкфурт, чтобы купить по дешевке подержанную машину и пригнать ее через несколько стран в родную и милую моему сердцу Немчиновку.
Конец ознакомительного фрагмента.