У оружия нет имени. Книга 2
Шрифт:
– Нас точно не найдут? – Свитари совершенно искренне вздрогнула, представив, что будет, если Блайз застанет её в такой компании.
Безошибочно угадав намерения сестры, Эйнджела подошла к лейтенанту и взяла его за руку.
– Скажи, что их убили, – умоляюще попросила она, отчего-то страшась услышать, что так и есть. – Или поймали…
– Шансов у них нет, – безапелляционно заявил Нэйв.
Для такой уверенности у лейтенанта были все основания: даже если второму репликанту удастся освободить сержанта, выбраться они уже не смогут. Скорее
Грэм накрыл пальцы Эйнджелы ладонью и невольно покосился на её сестру. Та избавилась от рыжего парика и нелепого визора, и теперь сходство Лорэй было поразительным. Раньше Нэйв только посмеивался над друзьями, весело обсуждавшими фантазии о групповушках или близняшках в постели, но сейчас… Отчего-то воображение то и дело подкидывало постыдные, но невероятно желанные образы, а тело предательски бурно реагировало на совершенно неуместные мысли.
– Спасибо, – шепнула ему Эйнджела и поцеловала.
Грэм, не в силах сдерживаться, прижал её к себе и жадно ответил на поцелуй. Рассудок твердил, что нельзя делать ничего подобного со свидетельницей, тем более в присутствии её сестры. Тем более, когда коллеги на базе находятся в смертельной опасности. Но голос рассудка был непривычно тих и слаб, а поцелуи возбуждали, будто Грэм снова превратился в переполненного гормонами подростка.
– И от меня спасибо, – горячее дыхание Свитари ожгло ухо лейтенанта огнём.
В сознании безопасника отчаянно билась мысль о недопустимости происходящего. О том, что это неправильно. Что офицер не должен совершать подобных поступков. Но Эйнджела уже уступила место Свитари, и та ласкала его губы поцелуями, от которых разум лейтенанта напрочь отключился.
Грэм не знал, что полученная через воздух доза феромонов не шла ни в какое сравнение с убойной концентрацией их в слюне Свитари. Он целовал её и жадно шарил руками под одеждой свидетельницы, не думая уже ни о долге, ни о морали, ни о собственных принципах. Все мысли Грэма занимал один-единственный вопрос: как снимается её чёртова блузка?
Руки Свитари блуждали по его телу, даря острое удовольствие простыми прикосновениями. Едва соображающий Нэйв не заметил, как девушка расстегнула его кобуру и передала табельный пистолет, а за ним и парализатор сестре. Та сняла парализатор с предохранителя и практически в упор, без риска промахнуться, всадила иглу с транквилизатором в шею лейтенанту.
Нэйв вздохнул, закатил глаза и сполз на пол, бережно поддержанный Эйнджелой.
– Все они одинаковые, – презрительно скривилась Свитари и сплюнула на пол. – Все, как один.
– Ты несправедлива, – возразила Эйнджела, с сожалением глядя на бесчувственного лейтенанта. – Он искренне обо мне заботился.
В отличие от Свитари, на которую, как и на всех идиллийцев, собственные феромоны действовали слабо, она получала полное воздействие. Сейчас ей несравнимо больше хотелось оказаться в постели с Нэйвом, чем возиться
– Сколько эта дурь продержит его в отключке? – спросила Ри.
В отличие от лучевой модели Консорциума, парализатор Союза работал за счёт механического введения иглы с сильным транквилизатором.
– Молодой, здоровый, – прикинула Эйнджела, окидывая блудливым взглядом безопасника. – Думаю, за час очнётся.
– Так, соберись! – посоветовала Свитари. – Умойся, проветрись. Надо сматываться.
Последовав её совету, Эйнджела сходила в ванную и несколько раз ополоснула лицо ледяной водой. Не сказать, что стало намного лучше, но с мыслями она всё же собралась.
– Сматываться… – запоздало докатились до неё слова сестры. – А Чимбик и Блайз?
Вопрос прозвучал с удивившей и саму Эйнджелу тревогой.
– Или сдохли, или опять создадут нам проблемы, – зло ответила Ри, но Эйнджела почувствовала глубокую обиду и боль сестры.
– Что случилось?
– Ничего особенного, – вновь сплюнула Ри, не щадя гостиничный пол. – В очередной раз убедилась, что мы для всех либо подстилки, либо товар. Или и то и другое сразу. Или скажешь, что Чимбик отказался доставить посылку своим хозяевам?
Слова попали в точку. Эйнджела с горечью вспомнила слова сержанта: «Герой бы отпустил вас с сестрой». Эмпат горько усмехнулась. Она лучше всех знала, что в мире нет героев. Они либо рано умирают, либо – тут она покосилась на Нэйва – быстро матереют, черствеют и ожесточаются, становясь неотличимыми от злодеев. Мир, по мнению Лорэй, состоял из злодеев и статистов, коим уготованы роли жертв.
Быть жертвами сестрам Лорэй надоело, и они всё чаще пробовались на роли злодеек.
– Не отказался, – с тоской в голосе призналась Эйнджела.
Душу согревали воспоминания о тех ярких, неподдельных чувствах, что жили в душе репликанта. Но даже они не могли заглушить зов его долга. А долг велел сержанту выполнить приказ. Но так уж сложилось, что жертве плевать, ведёт её на казнь влюблённый или равнодушный палач. Финал всё равно один.
Если бы всё сложилось иначе… Если бы они не были теми, кем их сделали…
– Ну вот и валим, пока они разбираются между собой, – поторопила Свитари рефлексирующую сестру. – В идеале поубивают друг друга и оставят нас в покое.
За злыми словами Ри эмпат почувствовала скрытую боль и беспокойство.
– Погоди, – Эйнджела посмотрела на бесчувственного безопасника, – я хочу поговорить с Грэмом.
Ри подозрительно уставилась на неё, будто не уверенная в здравом рассудке сестры.
– И на кой? Рассказать ему печальную историю жизни?
– Я ему должна, – твёрдо сказала Эйнджела. – Он мне жизнь спас. Хочу объясниться.
– Ну офигеть теперь, – раздражённо буркнула Свитари, но от дальнейших возражений воздержалась.