У подножия Монмартра
Шрифт:
– Добрый день.
– Добрый день, месье. Чем могу быть вам полезен?
– Как чудесно здесь у вас.
Человек вопросительно смотрит на Мансебо.
– Здесь прохладно и хорошо, – продолжает Мансебо.
– Да, да, – с облегчением соглашается хозяин.
«Как мне естественно и непринужденно поинтересоваться, здесь ли моя жена?» – приходя в отчаяние, думает Мансебо.
– Ну, собственно, я пришел сюда, потому что ищу мою жену.
– Вашу жену? Здесь?
– Да, она говорила, что пошла сюда.
– Ага… А как ее зовут?
– Фатима.
Человек
– Нет, здесь никого нет, кроме меня.
– Это я вижу, месье, но скажите, она вообще бывает здесь?
– Нет, я очень сожалею, но я даже не понимаю, о ком вы говорите. Я незнаком с Фатимой. Может быть, вы перепутали магазины? Еще один табачный магазин находится на этой же улице, но немного дальше.
– Да, возможно.
Мансебо понимает, что должен прибегнуть к той же тактике, которая выручила его в столкновении с Тариком несколько минут назад. Надо сдаться, упасть и притвориться мертвым, как делают звери, чтобы выпутаться из сложной ситуации.
– Хорошего вам дня, месье, и удачи в делах.
– И вам того же, – желает ему толстяк, нацепив на лицо фальшивую улыбку.
Мансебо поспешно ретируется. Синяя рабочая куртка развевается, словно знамя, когда он едва ли не бегом снова огибает квартал в противоположном направлении. Он возвращается на бульвар Батиньоль и бросается к своему табачному магазину.
– Добрый день, Мансебо. Что это вы бегаете по улицам в такую несусветную жару? – спрашивает хозяин.
– Сейчас побегу обратно в лавку.
– Значит, дела идут неплохо?
Мансебо улыбается и кладет на прилавок деньги. Выйдя на бульвар, он скашивает глаза на обувную мастерскую. Тарик стоит в дверном проеме и смотрит на Мансебо. То, что покупка сигарет заняла так много времени, не должно удивить Тарика, потому что Мансебо обычно подолгу разговаривает с хозяином табачной лавки.
Мансебо высоко поднимает пачку сигарет, как доказательство того, что он не наделал никаких глупостей. Тарик кивает и скрывается в глубине мастерской.
Ночью начинается долгожданный дождь. Вместе с дождем пришла и гроза. Над городом полыхают молнии, и гремит гром. Мансебо отбрасывает одеяло и встает. Он смотрит на безлюдный бульвар и на пустую квартиру в доме напротив. Он получил бы огромное удовольствие, если бы закурил, но вечерняя сигарета была уже выкурена. Да и что бы сказала Фатима, увидев мужа курящим среди ночи. Об этом лучше не думать.
Мансебо вздрогнул. Сверкнула ослепительная молния, и громыхнуло так, что Мансебо едва не подпрыгнул. Проснулась даже Фатима, которую обычно было практически невозможно разбудить. Мансебо заметил, что жена тоже прильнула к окну всем своим нескладным оплывшим телом. Как только она смогла так быстро вскочить и добежать до окна? – подумалось Мансебо. Фатима лихорадочно осматривала улицу. Стараясь понять, куда ударила молния. Мансебо же не отрываясь вглядывался в пустую квартиру напротив. Никакие громы и молнии не могли отвлечь его от ответственной работы.
– Точно, ударило в церковный шпиль, – проворчала Фатима.
Мансебо
Я наконец открыла Гугл и набрала в поисковике имя «Белливье». Поисковик выдал довольно много результатов. Я просеяла их и сразу отвергла самые неподходящие, как, например, какого-то бельгийского крестьянина. После отсева осталось всего несколько кандидатов, и среди них гинеколог Бертран Белливье, который принимал неподалеку, всего в нескольких станциях метро от делового центра. Прежде чем позвонить, я удостоверилась, что никто не стоит за дверью.
– Здравствуйте, я хотела бы записаться на прием к доктору Белливье.
– Вы его пациентка?
– Нет.
– Прошу извинения, но, к сожалению, доктор Белливье пока не принимает новых пациенток.
– Это очень срочно. Дело в том, что мой гинеколог в отъезде, а мне надо обязательно проконсультироваться. Это будет лишь однократный прием…
– Хорошо, у меня есть окно на следующей неделе, и я запишу вас на это время, – ответила секретарша.
– Это должно быть между двенадцатью и половиной второго…
В первой половине дня, между получением писем, я успела сделать попытку забронировать билеты на рейс до Мальдивских островов от имени месье Белливье, воспользовавшись номером скидочной карты «Эр-Франс». Это было нужно для того, чтобы проверить, соответствуют ли цифры имени. Однако для того, чтобы сделать заказ, мне надо было представить компании первое имя и номер телефона клиента. Я снова вернулась к пункту первому. Снова бросила наудачу кость и позвонила в сервисную клиентскую службу.
– Добрый день, у меня оказалась карта клиента «Эр-Франс», и мне надо знать, кому она принадлежит.
– Зачем вам нужны эти сведения?
– Я нашла карту на своем рабочем месте и хочу знать, кто ее потерял.
– Понятно, но на всех картах проставлено имя владельца.
– Но дело в том, что на этой карте имя стерто, и я не могу его прочитать. Остался только номер.
– Очень сожалею, мадам, но я не могу выдать вам личную информацию о клиенте. Прошу вас, пришлите нам карту, и мы сами свяжемся с клиентом, которого это касается.
– Спасибо.
Я снова вернулась к тому, с чего начала. Кости выпали криво, во всяком случае сегодня. Раздался сигнал, извещавший о получении очередного письма.
Пребывая в невеселом расположении духа, я вызвала лифт и отправилась на обед. Мало того что оказалась совершенно одинокой на своей новой работе, я была одинока вообще. Отчуждение сына усиливалось с каждым днем, проведенным мною на новой работе. Он стал растворяться, удаляясь от меня, и это приводило меня в невыносимое уныние.