У порога
Шрифт:
Тут же подскочил, глава местной администрации (из бывших военных и тоже находящийся под подпиской) и предложил Верховному и всем сопровождающим его лицам проследовать в поселок, чтобы принять баньку и, отдохнув после утомительного перелета, откушать чем Бог послал. Никто из присутствующих не возражал против подобной повестки дня. Машины были поданы и члены делегации приступили к рассаживанию в них в соответствие со своим рангом. Афанасьев тронул за локоть Вострецова, чуть придержав того:
– Это хорошо, Игорь Николаевич, что я встретил вас здесь, – тихонько проговорил он. – Нам с вами есть о чем потолковать. Вы, кстати, тут по какому поводу?
– Через три дня на местном космодроме будем испытывать массогабаритную модель ускорителя предназначенного для вывода на орбиту, – тоже тихо ответил ученый.
– Отлично. Заодно пронаблюдаем и
– Не затруднит! – хохотнул Вострецов и тут же пояснил. – Мы сами с Валентиной Игнатьевной проживаем в этой гостинице. Она же единственная на сто верст вокруг.
Николаева тоже заулыбалась и закивала в подтверждение его слов.
– Ну, коли так, то до вечера, товарищи. Буду ждать с нетерпением. У вас свой транспорт имеется? А то, давайте подвезу.
– Имеется, имеется, не волнуйтесь Валерий Васильевич, – не стал наглеть Вострецов и, взяв под локоток пожилую женщину, неспешной походкой двинулся к ПАЗику, стоявшему возле маленького здания аэровокзала.
– Постойте! – раздалось им вслед.
Вострецов и Николаева обернулись на оклик Верховного.
– Игорь Николаевич, голубчик, – обратился к академику Афанасьев, – разрешите мне на пару минут украсть из под вашей опеки эту барышню?!
Вострецов недоуменно пожал плечами, но высвободил из-под локтя руку своей спутницы. Та, с вопросительным взглядом, мелкими шагами заспешила назад, к поджидавшему ее главе государства. Вострецов неловко потоптался на месте и опять не спеша двинулся к зданию аэровокзала. Не выпуская цветов из рук, она подошла к Валерию Васильевичу. Тот сделал знак своим сопровождающим, чтобы посторонились и не «грели уши».
– Что такое? Что случилось, вдруг? – забросала вопросами Николаева диктатора.
– Валя, – тихонько обратился он к ней, – ты что-нибудь говорила Игорю Николаевичу?
– О чем ты, Василич? – не сразу поняла она, о чем он спрашивает.
– О самом секретном, конечно. Про плазмоид он и так в курсе, – сморщился Афанасьев от того, что приходится объяснять такие элементарные вещи.
– Не первый год на свете живу, – поджала она, слегка подкрашенные ради такого случая, губки. – Знаю, что почем. Ку…
– Это, конечно, все хорошо, – не дал он ей договорить, – но Игорь Николаевич тоже пользуется абсолютным моим доверием, поэтому я разрешаю тебе посвятить его в курс дела. В порядке исключения.
– Хорошо, – нерешительно кивнула она, – но…
И опять он не дал ей закончить мысль:
– У тебя, конечно же, светлая голова, Валя, но ещё одна нисколько не помешает.
– А ты знаешь, что одна голова – хорошо, а две – уже чернобыльский мутант?
– Знаю-знаю, – усмехнулся Афанасьев, – но только мне что-то подсказывает изнутри, что и его знания тебе пригодятся.
– Ладно, как скажешь, Василич, – хмуря бровки, согласилась она на разглашение государственной тайны.
– Ну, ступай тогда. До вечера, – напутствовал он её, и, развернувшись пошагал к ожидавшему его автомобилю, возле которого стояли Михайлов и Вальронд, не позволявшие себе усесться в салон прежде самого хозяина.
Субординация, она, как говорится, и в Африке в фаворе. Николаева тоже не стала стоять на месте и припустила старческой рысью, к неспешно удаляющемуся Вострецову.
Глава 61
I.
03.10.2020г., Астраханская обл., ЗАТО г.Знаменск, гостиница «Жемчужина»
После положенной по традиции баньки и обеда, Афанасьев с местными властями уделил время на знакомство с городком, население которого, если верить последней переписи, составляло чуть больше двадцати тысяч душ обоего пола. Нельзя сказать, что он до сих пор ничего не знал о жизни этого закрытого административно-территориального образования. Знал, конечно, ибо по роду своей деятельности, то и дело наведывался сюда, чтобы в полевых условиях ознакомиться с новинками ВПК, готовящимися к принятию на вооружение. Но вот в качестве главы государства был сейчас впервые. И местная администрация, сплошь состоящая из военных чинов, находящихся на службе, как в прошлом, так и в настоящем,
Кряхтя и озадаченно почесывая затылок, пришлось ему выслушивать стенания по поводу недофинансирования гражданской инфраструктуры, обветшалости капитальных строений, относящихся к гражданскому сектору, нехватку специалистов коммунальных служб и т.д. и т.п. Прежние власти, не в обиду будь им сказано, в последние двадцать лет не скупились на поддержание в должном порядке всего, что непосредственно связано с военной составляющей. Но при этом напрочь забывали об обслуживающих структурах. Из-за этого и образовался перекос. Впрочем, их тоже можно понять в какой-то степени, ибо как не латай тришкин кафтан, заплаток все равно на весь не напасешься, а бюджет, как известно – не резиновый. Довольно прозрачными намеками на возможные перемены, были суждения о том, что «закрытый» характер территориального образования, заточенного на выполнение узкоспецифических функций, негативно сказывается на развитии экономических связей с остальными регионами, а также не дает развиваться местному бизнесу. В общем и целом диктатора аккуратно и ненавязчиво подводили к мысли о снятии особого режима с данного региона. Местными властями было осторожненько сказано, что пребывая в состоянии обособленности от общегосударственных процессов в экономике, региональная казна де недополучает изрядную долю потенциальных налогов. В качестве положительного примера открытости приводилась Калининградская область, которая тоже в свое время была закрытой зоной, но после снятия почти всех запретительных барьеров, буквально расцвела, утопая в инвестициях. И Афанасьеву волей-неволей приходилось признавать справедливость большинства жалобных посылов. Насчет Калининграда у него были несколько иные сведения, но он предпочел пока не нагнетать атмосферу и не портить себе настроение перед началом завтрашних испытаний. Итогом поездки по городу стало заседание в городской администрации. На нем местные опять взялись за прежнюю волынку, но Афанасьев, верный своему стилю «не рубить сплеча» не стал ни одаривать надеждами, ни запрещать даже думать о смене формата управления. Однако пообещал по линии МО, коли уж территория находится под его непосредственной опекой, увеличить долю ассигнований на поддержание городской инфраструктуры. В результате, стороны разошлись не слишком-то довольные друг другом, но и не разругавшиеся вдрызг. Местная администрация укрепилась в своем мнении о неизлечимой ретроградной отсталости и неизбывной скаредности новой власти. Сам же Афанасьев взял «на карандаш» тайные желания местных чиновников погреть свои озябшие ладошки на ожидаемых «откатах» неких мутных структур, стремящихся всеми правдами и неправдами влезть на территорию аналогичную «зоне 51», что располагалась на другом полушарии. «Надо будет шепнуть Тучкову, чтобы как следует, копнул этот тихий омут на предмет потенциальной измены в местной администрации, а то уж больно слаженно поют. С чьих вот только нот?» – думал он про себя все время, пока длилось совещание. Вконец измотанный перелетом, поездкой и бесполезной говорильней с администрацией, он, приехав к шести вечера в гостиницу, отказавшись от ужина, как подкошенный рухнул на диван, задрав на спинку гудящие от усталости ноги. На настойчивые просьбы Михайлова куснуть, хоть что-нибудь во избежание голодных спазмов желудка, отмахнулся, велев подавать ужин к 20.00 на три персоны и попробовать найти в этой дыре хоть одну бутылочку приличного сухого вина, ибо к столу ожидается дама. На скабрезную ухмылочку своего адъютанта он всего лишь вяло погрозил ему кулаком. Так и пролежал почти без движения почти до означенного времени. Без пяти минут восемь, Борисыч поскребся к нему в дверь и после разрешения войти доложил, что в коридоре дожидаются аудиенции академик и «пиковая дама». Именно так охарактеризовал ее начитанный, как энциклопедический словарь адъютант.
– Эк, ты как её обозначил! – хмыкнул Афанасьев. – А ведь еще недавно ты её Бабой-Ягой кликал. Повысил в чинах, значит?
– А как иначе?! – расплылся в улыбке Борисыч. – Раз пользуется вашим абсолютным доверием, то и мы со всем нашим подчтеньицем, – тоном приказчика из купеческой лавки ответил полковник.
– Ну-ну, – произнес неопределенно диктатор, принимая вертикальное положение и одновременно нашаривая ногами, стоявшие рядом тапки, которые ему сунула в последний момент заботливая рука Вероники. – Проси, коли так, – добавляя себе под нос совсем тихо. – С подчтеньицем.