У ПРУДА
Шрифт:
Где-то за спиной вспорхнула из травы птица. Катя чуть вздрогнула ресницами, открыла глаза. Безмятежная улыбка тронула ее лицо.
– Ой, Кирюш, я задремала, да?
– Это хорошо.
– Хорошо! – потянулась Катя и обвила его за шею.
– Пойдем?
– Пойдем – вскочил Кирилл, протягивая ей обе руки.
– Хочешь, я тебе Никитин овраг покажу?
– Там тоже красиво, да?
– Внизу оврага течет ручей, выложенный камнями, а на вершине стоит большой дуб, ему около ста лет…
–
– Нет, сейчас низину перейдем, поднимемся на горку – и все!
Перейдя низину, они поднимались на пологую гору. По пути Катя рвала цветы, отбегая в сторону. Сорвав очередной цветок, она его сначала нюхала, затем складывала в букет.
– Красиво, да? – вертя букет перед собой, спрашивала Катя, забегая перед Кириллом.
На пригорке виднелась гряда деревьев, спереди обрамленных кустарником. Едва заметная тропинка терялась меж кусков. Кирилл взял Катю за руку, и они вошли внутрь небольшого лесного островка. Через некоторое расстояние лесок неожиданно окончился чистым травянистым мысом, за которым оказался огромный овраг, с торчащими валунами по берегам. Откосы местами поросли ракитником и редкими сосенками.
– Вот это место.
Катя от неожиданности ахнула, - открывалась захватывающая панорама! Подойдя ближе к краю, Катя услышала шум ручейка. Русло ручья извивалось среди множества камней. Все дно было устлано мелкими камнями. Ручеек убегал куда-то в кустарник, за которым скрывалась все та же речка.
На противоположенном берегу плотно стоял еловый лес с частоколом торчащих вершин. Будто воинство витязей в остроконечных шлемах, стоя плечом к плечу охраняли это место.
Кирилл сосредоточенно молчал.
– Да! – протянула Катя, вид тут потрясающий просто! – А почему так называется – Никитин овраг?
– Так молодого барина звали…. Он здесь неподалеку с семьей своей жил, в усадьбе. После революции купцов раскулачивать стали, даже мужиков, кто позажиточней был, ну ты знаешь….
Вот с этого мыса его и сбросили в овраг…
– Как сбросили? За что? – повернула голову Катя. Кирилл помолчал немного.
– Как врага народа, наверное… У нас – это распространенная формулировка была.
– Я заметил, за границей из-за денег убивают, в основном, у нас из-за идей…
– А с семьей что стало?
– Рассказывали, что молодую барышню с детьми и прислугой погрузили на телеги и выдворили из края. Это мне мама рассказывала, а ей старушки. Они вместе в церковь ходят, в соседнее село.
Катя держала букет двумя руками, прижав его к груди, и, опустошенно, не мигая, смотрела в овраг по верх цветов.
– Жестоко как…
– Барина и барышню молодую в окрестностях уважали, - продолжал рассказывать Кирилл, - говорили, когда барышню из имения выдворяли – местные бабы плакали…
Потом на этом месте люди
– А где дерево это? – подавлено спросила Катя.
– Вот оно, за спиной у тебя, - глазами показал Кирилл, - это дуб, про который я тебе говорил.
Катя повернулась к стволу, потом подняла голову вверх, рассматривая крепкую и обширную крону. Дуб был не очень высокий, но развесистый – длинные, мощные ветки нависали высоко над головой и местами свешивались над краем оврага.
Катя осторожно подошла к стволу и положила свою ладонь на шершавую кору.
– Кирилл, здесь крестик на коре вырезан…
– Это я вырезал, мама попросила…
Немного постояв, молча, Катя наклонилась и положила свой букетик к выступающим корням дуба. Кирилл подошел сзади и осторожно взял Катю за плечи.
– Пойдем, Катюш…
Отойдя от оврага, они, не торопясь, пошли к деревне. Кирилл, обняв Катю за плечо, шел рядом с тропинкой. Видимо, эта история растрогала трепетную девушку, и она некоторое время молчала и только иногда вздыхала глубоко. Кирилл не мешал ее мыслям.
– Наверное, они любили друг друга…- наконец, сказала Катя.
– Наверное.
– Ты говорил, что барышня эта, молодая была. Выходит, что дети у них маленькие еще были?
– Выходит, что так.
Катя шла тихо, опустив голову и медленно терла себе ладони рук.
– Как же у нас все… не по-людски…
– Похожие истории в те времена – почти повсеместно были.
– И имена их забыты… - грустно сказала Катя.
– Имена людей этих и их детей – известны.
– Откуда?
Они в церковь, в село Покровское ходили, - она одна тут, в округе. Там, в поминальных книгах, и остались имена.
– А ты не знаешь, как их звали?
– Знаю. Мама говорила мне. Здесь все старушки местные знают…. Барина – Никита звали, детей – Илья и Георгий, а барышню…, барышню, - Кирилл остановился, глядя на Катю. Катя повернула голову и уперлась глазами…
– Как?
– Барышню звали – Екатерина…
– Ох… - выдохнула Катя, закрыла глаза и уперлась головой Кириллу в грудь.
Кирилл положил свою ладонь Кате на голову и шевелил пальцами волосы.
Наверное, зря я рассказал все это, расстроил тебя…
– Нет, что ты, нет…- оживленно отозвалась она, вытирая влажные глаза. В школе, из-за парты, - история не так воспринимается… - Грустно сказала Катя.
– Не так… - согласился Кирилл.
ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ ДУШ
Пройдя немного вдоль речки, они стали подниматься по отлогому склону, поросшему густой травой, как ковром. Только цветные нарядные головки цветов и порхающие бабочки разбавляли своей пестротой яркий изумрудный цвет.