У рифа Армагеддон
Шрифт:
– И вдобавок к этим факторам, существует необходимость распространить изменения, которые мы собираемся внести, на максимально широкой основе. По многим причинам они не могут исходить от одного человека. Одна из моих личных причин заключается в том, что то, что я могу вам рассказать, исходит из учений многих других людей, часть которых я знал лично, а с другими никогда не встречался сам. Это не моя работа, и я бы предпочел, чтобы меня не называли каким-то таинственным, возможно, зловещим и определенно иностранным "гением" только потому, что я человек, способный передать это вам.
– На более прагматичной основе, если внезапно появится один незнакомец и станет источником всех
– Кроме того, я совершенно уверен, что даже если то, чему я вас учу, может быть тем, что толкает вас в определенном направлении, то, к чему вы в конце концов придете, действительно будет результатом вашей собственной энергии и работы.
– И, - сказал Мичейл со своей собственной тонкой улыбкой, - если ты простишь меня за то, что я указываю на это, это также поможет сохранить тебе жизнь, сейджин Мерлин.
– Ну, есть и такое незначительное соображение, мастер Мичейл, - признал Мерлин со смешком.
– Я надеюсь, - сказал Хаусмин, его тон был тщательно нейтральным, - что ни одно из твоих "учений" не нарушит Запретов, сейджин Мерлин.
– Даю вам торжественную клятву, что этого не произойдет, мастер Хаусмин, - серьезно ответил Мерлин.
– На самом деле, король намерен с самого начала привлечь епископа Мейкела и отца Пейтира, чтобы убедиться в этом.
Несколько напряженных пар плеч, казалось, слегка расслабились, и Мерлин скрыл внутренний смешок. Он пришел к выводу, что оценка Кэйлебом епископа Мейкела была правильной. Не было никаких сомнений в личном благочестии епископа, но он также был патриотом Чариса. И тем, как Мерлин начинал верить, особенно после той проповеди в соборе, у которого было мало иллюзий относительно характера совета викариев и остальной старшей иерархии Церкви.
Отец Пейтир Уилсин, с другой стороны, не был чарисийцем. На самом деле, он родился на землях Храма и был главным интендантом архиепископа Эрейка в Чарисе. Как и многие интенданты, он также был священником ордена Шулера, что делало его также местным представителем инквизиции. Перспективы привлечь внимание инквизиции было достаточно, чтобы заставить любого жителя Сэйфхолда занервничать, и никто из мужчин, сидевших за этим столом, не сомневался о том, как автоматическая настороженность шулеритов сосредоточилась на их собственном королевстве.
Несмотря на это, отец Пейтир пользовался глубоким уважением в Чарисе в целом и в Теллесберге в частности. Никто не мог усомниться в силе его личной веры или в том рвении, с которым он выполнял обязанности своего священнического сана. В то же время никто никогда не обвинял его в злоупотреблении служебным положением, - чего, к сожалению, нельзя было сказать о многих других инквизиторах и интендантах, - и он скрупулезно следил за тем, чтобы предписания Джво-дженг применялись справедливо. Шулериты в целом имели репутацию предпочитающих оставаться на стороне консерватизма, но отец Пейтир, казалось, был менее склонен в этом направлении, чем многие из его коллег.
– Сейджин Мерлин прав, - сказал Кэйлеб.
– С епископом Мейкелом уже проконсультировались, и он дал свое благословение на наши усилия. Отец Пейтир еще не сделал этого, и епископ Мейкел посоветовал отцу, что было бы разумнее всего не посвящать отца Пейтира во все детали того, что мы делаем.
Он
– Епископ Мейкел также решительно поддерживает, - продолжил наследный принц, - убеждение отца в том, что степень вовлеченности сейджина Мерлина во все это должна быть сведена к минимуму. Не только по причинам, которые мы уже обсуждали, хотя епископ Мейкел согласен, что все они действительны, но и потому, что участие сейджина автоматически вызвало бы гораздо более тщательное - и отнимающее много времени - предварительное расследование, если бы отец Пейтир был вынужден официально признать это. Епископ Мейкел предпочел бы избежать этого, и он считает, что отец Пейтир поступил бы так же. В конце концов, критическим моментом, как ясно сказано в самом Писании, является сущность того, что проверяется, а не его происхождение.
Он сделал паузу, пока головы торжественно не закивали, и Мерлин удержался от искушения цинично улыбнуться. Все эти кивающие мужчины прекрасно понимали, что епископ Мейкел фактически консультировал Хааралда о том, как лучше всего "играть в систему". Но их это устраивало, потому что "игра в систему", называлось это так или нет, была повседневным фактом церковной жизни с тех пор, как кто-либо мог вспомнить. До тех пор, пока Мать-Церковь официально одобряла новую концепцию или методику, ее создатели были прикрыты, и, по крайней мере, в случае отца Пейтира, одобрение не зависело бы от размера предложенной взятки.
И каждый из мужчин в этом зале также понимал, что одна из главных невысказанных причин, по которой они приписывали себе заслуги в том, чему Мерлин собирался начать их учить, заключалась в том, чтобы распределить ответственность за эти инновации. Чтобы избежать того, чтобы к отцу Пейтиру пришло так много новых идей одновременно из одного, возможно, подозрительного источника, что он был бы вынужден сосредоточиться на том, откуда они пришли, а не на их содержании.
– Есть еще один начальный момент, который я подчеркиваю по желанию моего отца, - продолжил Кэйлеб через мгновение.
– Ничто из того, чем сейджин Мерлин собирается поделиться с нами, не может храниться бесконечно как наша исключительная собственность. Как только другие увидят преимущества, им не потребуется много времени, чтобы начать пытаться повторить те же преимущества для себя. Кое-что из того, о чем мы будем говорить сегодня, например, то, что сейджин Мерлин называет "арабскими цифрами" и "счетами", должно широко распространиться, чтобы быть нам полезным. Таким образом, их преимущества обязательно будут признаны, и они очень быстро будут приняты другими. Другие будут иметь исключительно или, по крайней мере, в первую очередь, военные последствия, включая способы повышения эффективности военно-морского флота и морской пехоты. Результаты этих изменений быстро станут очевидны нашим противникам, если и когда они столкнутся с ними в бою, но отец был бы гораздо счастливее, если бы такие люди, как Нарман и Гектор, понятия не имели, что мы делаем, пока они не столкнутся с этими изменениями в настоящем сражении.
Головы снова закивали, гораздо более выразительно, и Кэйлеб сдержанно кивнул в ответ.
– В таком случае, сейджин Мерлин, - сказал он, - почему бы тебе не начать.
* * *
– Неужели это действительно так просто?
– спросил барон Симаунт несколько часов спустя, глядя на крупные черные зерна на ладони Мерлина и медленно качая головой. На его лице была странная смесь благоговения и досады.