У самого синего моря
Шрифт:
Разумеется, и в столовой, и на пляже только и разговоров было, что на эту тему. Можно сказать, санаторий возбужденно гудел.
– Наверняка, эту Еву застала с любовником чья-то жена и со всей дури дала бабе булыжником по голове, - был всеобщий вердикт, и подруги были с ним согласны.
Когда они вернулись в корпус, нос к носу встретились у лифта с Зинаидой Петровной с внучками и кучей чемоданов.
–
– А вам хорошей погоды на всё оставшееся время!
Подруги помогли ей затолкать в лифт чемоданы и куксившихся, явно недовольных отъездом девчонок.
Пока женщины переодевались и спешили на обед, им было как-то не до уехавшей бабушки со внучками. Но потом, уже прогуливаясь по местному парку, Тамара вспомнила про внезапный отъезд соседки.
– Чего это она рванула? Убийцы, что ли испугалась?
Алла и Лариса недоуменно покосились на подругу.
– Где эта бабушка, а где роковая красотка!
– Обычно она без умолку обо всем болтает, а вчера ничего не говорила про отъезд. И вдруг сорвалась с места. Странно как-то.
Лариса пожала плечами.
– Мало ли, какие дела могут обнаружиться у людей.
Алла в задумчивости нахмурила лоб.
– А ведь вчера мы её не видели: ни на пляже, ни в столовой.
Подруги озадаченно переглянулись. Они настолько привыкли к присутствию Зинаиды Петровны, что воспринимали её семейство рядом как само собой разумеющееся. Но, вспомнив все события вчерашнего дня, согласились с Аллой - действительно, ни бабушка, ни внучки не попадались им на глаза.
– Может, кто-то из девочек заболел, и они весь день оставались в номере?
– Наверное...
Но какое-то смутное предчувствие неладного уже не покидало Тамару. Она вспоминала разговоры с Зинаидой Петровной. И хотя в них, казалось бы, не было ничего особенного, что-то не давало ей покоя
– Ларис, а твоя подружка по табаку не может узнать фамилию Зинаиды Петровны?
–
– Да есть тут кое-какие соображения.
– Какие?
– насели на Тамару лопающиеся от любопытства подруги.
– Потом расскажу.
Лариса обернулась быстро.
– Шквиря она.
– Зашибись!
Тамара рассмеялась и поведала подругам, как Зинаида Петровна рассказывала ей о богатом сыне и бросившей его "оторве" жене, которая претендовала на дочь, чтобы получать большие алименты.
– Вот я и подумала - а не её ли сноха наша убитая красотка? Но Шквиря отнюдь не Соболь.
Однако Лариса с ней не согласилась.
– Шквиря - скорее всего, фамилия нашей дамы по второму мужу. А её старший состоятельный сын, насколько я поняла, был от первого брака? Фамилии могут и не совпадать. Придется попросить Любу поговорить с девочками на ресепшен ещё раз. Ладно, разорюсь на мартини.
В этот раз Лариса задержалась несколько дольше. Прошло, наверное, часа полтора прежде, чем исстрадавшиеся от ожидания подруги увидели её торжествующую улыбку и лист бумаги в руке.
– Это копия свидетельства о рождении Соболевской Натальи Юрьевны.
– Соболевской?
– И, думаете, кто в её метриках указана родительницей? Соболевская Евдокия Сергеевна.
Подруги озадаченно переглянулись, не зная, как относится к этой новости. Евдокия все же не Ева.
– Ох, тугодумки. Когда она меняла паспорт на израильский, сократила и имя, и фамилию, став Соболь Евой. Так практически все эмигранты делают. Думаю, Томка права. Эта баба приехала за дочкой. Видимо, узнала от кого-то, где бабуля с внучками отдыхает, и решила отобрать у Зинаиды Петровны дочь пока её папаша со всеми своими охранниками и адвокатами в солидном отдалении. А вот что потом получилось пусть полиция выясняет. На ресепшен как раз следователь ещё работал, ну я ему и изложила наши соображения.