У самой границы
Шрифт:
Собрав инструмент, ребята с раннего утра занялись делом.
Сидя верхом на ветке, Саша прибил к сосне еще одну планку и посмотрел вниз. Планки торчали, как ребра, по всему стволу — лестница была готова. За пояс Саша заткнул топор, карман оттягивали гвозди. Под сосной лежали пила, клещи и моток веревки.
— Давай, Славка, настил! — закричал Саша сверху.
Славка, привязав к спине сбитые вместе дощечки, полез к нему. Добравшись до толстых сучьев, он сел верхом на ветку, Саша поднялся еще выше и, как в кресле, уселся в развилке под самой
Славка подтянулся на руках и перебрался к Саше. Работать на такой высоте было немного страшновато. Сосну покачивало. Ветер шумел в иголках хвои. Лес, озеро, застава внизу видны были отсюда замечательно ясно. Ребята, как птицы, смотрели на все сверху, чувствуя под собой только воздух.
— Вон дядя Андрей с твоим отцом разговаривает…
Капитан Рязанов и старший лейтенант стояли у дома, смотрели в их сторону и о чем-то спорили. Потом капитан пошел в комнату службы, а старший лейтенант направился к ним.
— Ты говорил отцу, что мы вышку строим? — спросил Саша.
— Нет, не говорил, а ты?
— И я не говорил. Вот и кончай работу! — Саша уселся на площадку, прислонившись спиной к стволу. Славка молча сел рядом.
Старший лейтенант медленно поднимался к ним, пробуя прочность каждой ступеньки. Саша и Слава потрудились на совесть — ступеньки выдержали испытание.
Над краем площадки сначала показалась фуражка, потом худощавое лицо дяди Андрея.
— Здравствуйте, дядя Андрей! — на всякий случай сказал Славка.
— «Здравствуйте», «дядя»! — недовольно повторил старший лейтенант.- Что ж у вас тут, «племянники», детский сад или наблюдательный пункт? Ну-ка, доложить как следует!
Саша и Славка переглянулись: выходило, что никто их отсюда и не думает гнать.
— Вот что,- сказал старший лейтенант,- я спущусь немного и поднимусь к вам еще раз, а вы мне доложите: «Пост номер один, сектор наблюдения от озера до горизонта, на границе замечено то-то».
Когда он снова поднялся, Саша и Слава сбивчиво отрапортовали:
— Товарищ старший лейтенаит! Пост номер один От озера до горизонта ничего не замечено.
— Вольно! — скомандовал старший лейтенант и, подтянувшись на руках, ловко перебросил свое сильное тело к ребятам на площадку.
— А у вас хорошо,- проговорил он,- только сидишь, как петух на жердочке. Видали картину «Богдан Хмельницкий»?
— Видали, товарищ старший лейтенант.
— Ну вот, там запорожский казак прямо на сторожевой вышке с панами рубился. А у вас тут и саблей махнуть негде!
Ребята осмотрели свое сооружение и подумали, что действительно рубиться с панами здесь было бы тесно.
— Так вот,- сказал дядя Андрей,-около конюшни возьмете доски, сделаем площадку и перила. Пограничник все должен строить надежно, чтобы и здесь можно было воевать. Кстати, где у вас Алька?
— Альке на дерево нельзя, —
Саша свесил голову вниз. Альки под сосной не было.
В то время, когда Лузгин подходил к сосне, на которой ребята делали вышку, Алька вспомнил, что видел в печке гвоздь, и побежал домой. Но в печке гвоздя не оказалось. Алька искал, искал его,- никак не мог найти. Заметив, что такой же гвоздь торчит из стенки, Алька подставил стул и попробовал его расшатать.
В окно он увидел, как из леса показалась подвода, на которой сидел Шакирзянов. Подвода въехала во двор и остановилась недалеко от дома. На подводе из вещевого мешка Шакирзянова осторожно выглядывала черная с рыжими бровями-пятнышками, с торчащими ушами, кончики которых все-таки свисали вниз, морда Тобика.
— Тобик, Тобик! — чуть не плача от радости, закричал Алька.
Увидев своего старого верного друга, Тобик завизжал тоненько и пронзительно. Он суетливо завозился в мешке, выбрался на телегу и прямо сверху кубарем свалился на землю.
— Тобинька, кутенька, ты живой? Иди сюда, песенька, иди, мой хороший…- приговаривал Алька, протягивая к нему руки.
Тобик совсем расстроился и, нервно икая, цеплялся передними лапами за стенку под окном.
Алька впустил его в комнату и, отыскав банку с простоквашей, налил целую миску. От радости Тобик одним духом вылакал простоквашу и даже вылизал миску Алька забеспокоился, как бы у него не разболелся живот Действительно, живот у Тобика стал тугой, как барабан, и мешал ему двигаться, а сам Тобик от холодной простокваши замерз и, согнувшись, вздрагивал, сонливо прикрывая глаза.
Алька по собственному опыту знал, как бывает неприятно, когда болит живот. Он достал из шкафчика грелку, наполнил теплой водой и привязал ее полотенцем к животу Тобика. Тобик вяло сопротивлялся. Почувствовав тепло, он вытянул лапы, вздохнул и так и остался лежать под кроватью с грелкой на животе. Прикрыв его концом половика, Алька на цыпочках пошел к двери.
Дверь открылась, на пороге остановилась Нюра. Она ни слова не сказала Альке, только отобрала грелку, а полотенце бросила в ящик с грязным бельем. Поправив половик, Нюра погладила Тобика и вместе с Алькой вышла из комнаты.
Недалеко от дома Шакирзянов распрягал лошадь Карпа Яковлевича. Наверное, Нюра уже успела с ним поговорить. Но Саша и Славка еще не видели, что наконец-то приехал Шакирзянов, который столько времени был у геологов.
Пока Алька возился с Тобиком, Саша и Слава, как обезьяны, лазали то вверх, то вниз по стволу сосны, поднося старшему лейтенанту инструменты и доски.
Просторная и удобная площадка с перилами была надежно укреплена между ветками и даже замаскирована хвоей. Старший лейтенант делал все быстро и уверенно, как будто всю жизнь работал плотником.