У штрафников не бывает могил
Шрифт:
Отец работал чабаном в колхозе, мама была, как теперь говорят, домохозяйкой. Детей в семье было шестеро: четыре сестры и мы, двое братьев. Я по возрасту был предпоследним. Если почти все дети в семье закончили 4-5 классов, то я с сестрой Машей ходил в семилетку в центральную усадьбу колхоза. Остальные уже давно работали и дали нам возможность учиться.
После семи классов я помогал отцу пасти овец, затем перешел работать в механическую мастерскую, откуда вместе с приятелем Гришей Гомоном подали заявление в военкомат с просьбой зачислить нас в военное училище. В какое именно, не уточняли. Просто в Палласовке мы однажды с Гришей
Вот это форма! Картинка! Гимнастерка с шевронами, галифе, начищенные сапоги, красные петлицы с медными кубиками. А кожаная портупея с блестящими пряжками и кобурой, из которой выглядывала рукоятка настоящего нагана на кожаном ремешке! Любая девчонка с ходу влюбится.
Не то что мы, два лаптя в бесформенных штанах, цветастых рубашках и плоских картузах. Нам с приятелем уже по семнадцать лет было, взрослые парни, на девок засматривались. А тут, как со стороны на себя поглядели, обидно стало.
Конечно, увиденный нами лейтенант не стал основной причиной выбора дальнейшей профессии. Просто Красная Армия, а особенно командиры всегда пользовались большим почетом. С нетерпением ждали ответа на запрос, и в августе тридцать девятого года получили вызов в Ростовское командное пехотное училище.
Училище буду всегда вспоминать с благодарностью, хотя поначалу приходилось туго, ведь мы пришли туда с разным уровнем подготовки, а военная учеба — штука очень не простая. Распорядок дня был такой.
Подъем в шесть часов утра (летом — в 5.30), 15 минут зарядка, а затем минут двадцать упражнения с винтовкой: бег, изучение ружейных приемов, подготовка к стрельбе, техника быстрого прицеливания.
После завтрака каждый день, кроме воскресенья, шесть часов занятий. Один день: тактика, ползание, атаки, смена позиций, разведка и т. д. Второй день — стрельбище. На места занятий только бегом (4-6 километров)! Бежишь с полной выкладкой: винтовка, противогаз, шесть обойм учебных патронов и две учебные гранаты. Через плечо — шинельная скатка, которой всю шею обдерешь, пока научишься правильно укладывать.
На всю жизнь запомнились нормативные требования. Надо было с положения стоя сдернуть с плеча винтовку, достать обойму, зарядить ее, поставить планку прицела на нужное расстояние и произвести выстрел. И что самое главное — отпускалось на все это три секунды.
Когда нам сообщили нормативы, мы не поверили. Пока «трехлинейку» с плеча снимешь, уже три секунды пройдут, а тут еще заряжать да целиться. Но ведь освоили! Учили нас владеть винтовкой, как портного с иглой, привыкнуть к оружию, стать частью его. После обеда обязательно давали час поспать, а до вечера изучали уставы, связь, приемы химзащиты и прочие премудрости.
Раза два-три в неделю проводились политзанятия. Обычно на свежем воздухе. Скажу откровенно, всякие политические новости, события в стране мы слушали с интересом. Политработники у нас были опытные. И все же усталость брала свое, и мы потихоньку начинали дремать. Тут же раздавалась команда:
— Встать!
Минут пять слушаем преподавателя стоя, а затем, когда он убеждается, что окончательно пришли в себя, разрешал снова сидеть. Помню, что нравоучениями не докучали.
Три раза в неделю шестичасовые занятия проводились на стрельбище. Сотни раз повторяли приемы изготовки, прицеливания, ведения огня. Стреляли много, восемь-десять боевых стрельб в месяц — это
С «максимом» занимались теоретически: сборка, разборка, установка прицела. А из «Дегтярева», особенно на втором курсе, я пострелял достаточно. Раз в месяц нормативные стрельбы по 20-30 патронов. Кто проявлял желание, тем разрешали заниматься с инструктором дополнительно. Это еще три-четыре занятия в месяц. Группа была небольшая, и патронов хватало. Учились поражать мишени, «амбразуры», «пулеметные точки». За одно занятие по пятьдесят-сто патронов выпускали.
Физическая подготовка, в том числе рукопашный бой, проводилась через день. Хотя училище было пехотное, но мы прошли краткий курс артиллерийской подготовки на базе 45- и 76-миллиметровых легких пушек. В случае нужды могли встать за прицел и вести из них огонь. Конечно, во время войны, когда в пехотных училищах срок учебы сократили до 6-8 месяцев, такой основательной подготовки не давали. «Шестимесячных» младших лейтенантов пекли как блины. Армия остро нуждалась в командирах.
Сейчас хочу вкратце рассказать, что я тогда из себя представлял. Рост 167 сантиметров. Можно сказать, малорослый, стоял где-то в середине шеренги. Зато брал физической силой. Работа чабаном, а затем в мастерской быстро укрепляла мышцы. Парни-казахи в нашем селе любили заниматься борьбой, я тоже был в их компании и даже раза два выступал на районных соревнованиях. По сравнению с городскими ребятами у меня в училище не было трудностей с физподготовкой.
Быстро научился «солнце» на турнике крутить и на брусьях нормативы сразу сдавал. С теоретическими дисциплинами было похуже. О чем говорить, если у нас ботанику, физику и геометрию один учитель в школе преподавал? Книги читать я как-то не сильно привык, просто раньше не хватало времени. Дотемна работали, а электричества в наших селах не было. В училище приохотился к чтению. Помню, посоветовали прочитать роман Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Я ведь его поначалу за чистую монету принял, не понял, что это фантастика.
Потом Чехова с удовольствием читал, Куприна, глотал всякую белиберду вроде «Первого удара» и шпионские романы тридцатых годов. Понемногу стал разбираться, где настоящее, а где — пустословие. Отличником не был, но считался курсантом образцовым, на Доске почета висел. Особенно как спортсмен и хороший стрелок. Хотя всякое бывало.
На втором курсе повадился шастать в самоволку. Познакомился с девушкой, но роман наш длился недолго. Часто приходить на свидания я не мог, да и той девушке, видно, не слишком интересно было общаться с деревенским парнем. Кончилась любовь. Я переживал, но вскоре стало не до любовных чувств.
22 июня 1941 года нас построили на плацу, и мы выслушали речь Молотова о том, что фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. К тому времени мы уже сдали последние экзамены. Нас переодели в новую форму с лейтенантскими «кубарями», прошел скромный выпускной вечер, и мы получили назначение на службу. Кто куда. В основном в западные военные округа.
Окончив училище довоенной поры, могу с уверенностью сказать, что готовили нас как следует. По крайней мере, когда я впервые столкнулся с немцами в бою зимой сорок второго года, я чувствовал себя на равных, хотя обстановка складывалась тогда тяжелая.