У старых грехов тени длинные
Шрифт:
Тем летом Шура работала поварихой в лагере, где молодые спортсмены со всего района готовились к республиканской Спартакиаде. Было сразу видно, что Алеша приехал из маленькой деревни, он никогда не отказывал в помощи, добровольно таскал ведра с водой и приносил из тайги хворост. Он ни на что не намекал, не просил, просто сидел рядом и не сводил глаз с ее груди. Она сама взяла его за руку и повела в свою палатку. Шура вспомнила, каким растерянным у него было лицо, какими ладными были на ощупь его плечи. Обнимать Алешу, вдыхать его запах, слышать его дыхание было сладко и совсем не стыдно. Стыд пришел потом, когда он признался, что у него никогда раньше не было женщины.
– Мама?
Шура вздрогнула всем телом, как получившая пинка собака. Разбрызгивая мучной соус, шмякнулась на плиту аккуратная котлетная шайба. Шура засуетилась, закрыла крышкой сковородку, перенесла котлету на свою тарелку и схватилась за тряпку. Тонкая, искусственная ткань мгновенно пропиталась белесыми каплями мучного соуса. К Шуриному горлу подступила тошнота. Точно так же неопрятные белесые капли пропитали ветхие трусики двенадцатилетней Шуры, когда уважаемый всеми односельчанами человек-оборотень небрежно вытер ими свой еще подрагивающий багровый член.
Глава 8
Уже вторую неделю температура на улице держалась ниже пятидесяти градусов, и Светлане стало казаться, что мороз таинственно пахнет свежими огурцами. Сугробы укрыли улицы и крыши толстым одеялом. Солнце выглядывало всего на несколько часов, одаривало мир неясной мимолетной улыбкой и поспешно заваливалось за покрытый дымкой горизонт. Замерла, затихла природа, только люди продолжали копошиться в домах, затерянных посреди белого безмолвия.
Впереди замаячил Новый год, Светлана начала запасаться подарками. В прошлом году маленькие сюрпризы, пусть самые незатейливые: блокнотик с нарядной обложкой, набор разноцветных ручек, плетеный бисерный браслетик – вызвали радость у каждого. Рассыпались в благодарностях девчушки из Виткиной гимназии. Улыбнулся, на мгновение превратившись в ушастого мальчишку, молчаливый завхоз. Главной Виткиной подружке Леночке достался брелок для ключей с приделанной к нему на цепочке плюшевой игрушкой. Леночка тут же надела кольцо брелка на палец, расправила мохнатые ушки крошечной плюшевой панды и понесла показывать матери. Принарядившаяся для ежегодного праздничного вечера Шура зашлась кирпичным румянцем, нашла Светлану в толпе и благодарно кивнула. Светлана неловко улыбнулась в ответ, пообещав самой себе, что на следующий Новый год обязательно подготовит что-нибудь и для Шуры.
В спальне зашелся требовательной трелью стационарный телефон, его поддержал параллельный аппарат на кухне. Светлана отложила в сторону корзину с вещами для починки. Кто бы это мог быть? Федора Игнатьевна звонила обычно на мобильный, горстка коллег, с которыми Светлана поддерживала отношения, могли и не знать номер домашнего телефона. Светлана сняла трубку и перешла в свою комнату. Угловая комната дома всегда была тихим, спасительным местом, куда не доходили звуки внешнего мира.
Телефон на Гениной тумбочке звонил, казалось, из последних сил. Номер звонившего в окошечке плоской трубки на подставке отличался от номера директора Виткиной гимназии на две последние цифры. Светлана прочистила горло и схватила трубку. В ухо застрекотал незнакомый, механический голос. Вдруг почудилось, что на том конце провода не человек, а бездушный аппарат.
– Да, мама Золотаревой, – ответила Светлана, чувствуя себя неизвестно в чем виноватой, – приятно… познакомиться. Я слышала, что в гимназии… новый завуч.
Слова
– Совсем не делает домашние задания? По какому предмету?
Трубка разразилась длинным списком упущенных предметов, дат и количеством не сданных домашних работ.
Вот почему Федора Игнатьевна окрестила нового завуча «роботом», Светлана виновато пожала плечами, сообразила, что робот в телефоне не может ее видеть:
– Я постараюсь разобраться…
В трубке будто кликнул переключатель скорости.
– Не случилось ли чего дома, что вводит девочку в дополнительный стресс? – четко проговаривая слова, сказала завуч.
В телефоне зашуршало, словно она сверялась с бумагами, уточняя «девочкино» имя.
– Не знаю, что вы имеете в виду, – сказала Светлана, – мы с мужем делаем все, что полагается…
– Возможно, имеет смысл поговорить со школьным психологом, – перебила завуч, – наша гимназия предлагает широкий выбор внеклассных услуг…
Светлана прикрыла глаза, пережидая рекламу, вежливо дождалась конца и попрощалась.
– Спасибо, что вы доверили вашего ребенка нашему учебному заведению, – проскандировала завуч и отключилась.
Светлана осторожно поставила трубку на треугольную подставку. В одном завуч-робот была права: с Витой определенно что-то происходило. За последний месяц она сильно поправилась, почти не выходила из комнаты, пропустила две недели танцев, а тут еще и уроки перестала делать.
– Вита!
Голос бессильно метнулся по комнате и увял, не долетев до адресата.
Светлана зажала свитер под мышкой и пошла выковыривать Витку наружу.
Скрипнула под ногами половица перед Виткиной комнатой, Светлана постучала костяшками пальцев по двери.
– Я сплю! – глухо, словно из подземелья, крикнула Вита.
Светлана постучала опять, затем еще, на этот раз настойчивее. Все эти правила «не заходить в мою комнату без спроса» казались бессмысленной игрой, в которую лично Светлану никто не приглашал, но в которую упорно играли и дочь, и муж.
– Что? – неясно промямлила Вита.
Прикинув, что вопрос можно считать приглашением, Светлана открыла дверь.
В нос ударил странный запах, словно где-то в комнате гнила коробка бананов, что вполне могло оказаться правдой. Вита все реже добиралась до кухни и все чаще ела в своей комнате. В тусклом свете ночника гора одеял на кровати напоминала заброшенную медвежью берлогу.
– Медведь, выходи, сова пришла, – сказала Светлана, – как насчет… мясца с душком.
Гора одеял и подушек на кровати слегка вздрогнула, и оттуда высунулась непричесанная Виткина голова.
Светлана подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату залил бледный зимний свет, больше похожий на сумерки.
Вита прикрыла глаза рукой.
– Доброе… утро, – сказала Светлана, – в смысле день уже на дворе!
Вита медленно, как гусеница, выдвинулась из-под одеяла и безразлично дернула плечом.
– Хочу перевязать тебе свитер, – жизнерадостным тоном сообщила Светлана, – не померишь еще раз?
В тусклых Виткиных глазах мелькнуло нечто живое. Интерес? Раздражение?
Проклиная себя за ненатурально оживленный тон, Светлана разразилась каскадом слов. Она рассказала Вите, что Спартакиада по вольной борьбе среди школьников уже почти закончилась, и, как главный организатор, «папка» должен присутствовать на всех мероприятиях, и поэтому он уже с утра уехал по делам. Что погода сегодня лучше, чем вчера, и туман почти исчез.