У судьбы другое имя
Шрифт:
– Андрея нет, – доложила девушка.
– А у меня дело как раз к тебе! – рассмеялся тот.
– Хочешь и мне предложить бизнес начать? – усмехнулась Лютик.
Но парень не смутился:
– Вроде того.
И поведал: его хороший приятель под Новый год ночной клуб открывает. Но не андерграунд, как сейчас модно, не жалкий подвальчик за железной дверью (чтоб, так сказать, скрыться под землею от ужасов капиталистического мира). Заведение планировалось сделать пафосным, для элиты. С шикарным рестораном, огромным танцполом и профессиональной системой звука. Отделывают помещение дизайнеры из
«Ни за что!» – едва не вырвалось у нее.
Во-первых, куда приятнее просто почетной гостьей прийти. Посидеть за лучшим столиком, снисходительно послушать, как другие труженики эстрады публику развлекают. Да и выгоды лично ей от лишнего выступления – никакой. Не считать же за профит неизменную концертную ставку в пятьдесят долларов?
Однако с ходу, чтоб Илюшку, нужного теперь человека, не обидеть, отказываться не стала. Сказала, что сама решать за всю группу не может, нужно сначала с продюсером поговорить – вдруг у них на это время гастроли уже назначены?
– О’кей, – откликнулся Илья. – Тогда пусть твой продюсер подумает и, если согласен, сам моему другу позвонит.
И дал телефон.
А Лютику, пока номер записывала, сумасшедшая идея в голову пришла.
Положила трубку, смазала случайно лак, чертыхнулась – и глубоко задумалась. Вот шуму будет, если все получится!
Зоя явилась на открытие клуба в ярко-голубом платье с открытой спиной. Выглядел наряд дорого, очень ей шел и, кажется, даже не с распродажи был, а из новой осенне-зимней коллекции.
Лютик смотрела на подругу и неохотно признавалась себе: ошибалась она на Зойкин счет. Зря считала ее бледной тенью, лишь оттеняющей свою красоту. Ишь, как бывшая серая мышь поднялась! Не просто платье из новой коллекции прикупила, но еще и с каким достоинством носит! Будто каждый вечер бывает на светских приемах. Собственный изящный брючный костюм на фоне подружкиного ультрамарина сразу померк. И даже Андрей, неслыханное дело, взглянул на директрису рекламного агентства с откровенным, чисто мужским интересом.
К тому же Зойка и дальновидной оказалась. Илью – кормильца, можно сказать, всей их компании – именно она когда-то разглядела-приметила-подобрала. И сама в бизнесе преуспевает. Просто по всем статьям фаворитка!
«Ладно-ладно, – попыталась успокоить себя Лютик, – я тоже не лыком шита. И сюрприз для вас всех у меня имеется».
Организовать его оказалось совсем непросто. Мало было хозяина клуба уболтать, так и «Парадоксы», дурачки малолетние, тоже сопротивлялись. Видите ли, в попсовых местах они принципиально не выступают! Рокеры недоделанные. Но уговорила и их. Потом долго по поводу песен спорили. Музыкантов, естественно, тянуло на тяжелый, в духе группы «Ария», рок. А Лютик настаивала, чтобы лирику пели. Иного хозяин клуба не потерпит. Плюс шансы повышаются, что публика хорошо примет. Да и у нее самой именно мелодичные композиции – любимая стихия.
А едва песни согласовали, новая напасть. Директор клуба их самыми первыми решил выпустить.
«Парадоксы» потом обиделись, что она с ними на саундчек не поехала и в гримерке вместе не сидела. Но тут Лютика было не сдвинуть: она хочет друзей удивить. И выйти на сцену прямо от своего столика, расположенного, по праву почетной гостьи, в первом ряду.
Илья с Зоей о ее затее, естественно, не ведали. Андрей тоже ничего не знал, но ее волнение, конечно, почувствовал. Едва салат подали, удивленно спросил:
– Чего ты нервничаешь?
– Боюсь, что ты в казино сбежишь, – отшутилась Лютик.
Казино при новом клубе тоже имелось, и играли в нем, как уже разведал Илья, по ставкам серьезным – от пятидесяти долларов.
– Не бойся, я завязал, – улыбнулся Андрей.
И заслужил одобрительный взгляд Ильи.
А у Лютика уже новый повод для тревоги. Чего сразу-то не подумала, что на открытие клуба вся столичная тусовка заявится? Ее собственного продюсера, господина Прутова, среди гостей, к счастью, не углядела. Но Дима Куканов, известный столичный журналист, светский хроникер, узнал ее, поздоровался. И если выступление удачным будет, как пить дать, напишет. А если они провалятся – тем более посмакует в своей колонке. По договору же ей категорически запрещалось выступать где бы то ни было и с кем бы то ни было, кроме группы «Блондинки».
Но задний ход все равно уже не дашь.
Главное сейчас – не осрамиться на глазах чуть ни всей московской элиты.
Лютик, когда третье отделение концерта объявили, совсем вся на нервах была. Да еще и «Парадоксы» на сцену вышли смущенные, пришибленные. Барабанщик вообще споткнулся – плохая примета.
Зоя мазнула взглядом по сцене, махом пригвоздила:
– Однодневки очередные.
Да и прочая публика приняла мальчишек за чистой воды разогрев, шумела, шастала от столика к столику.
«Ну, давайте! Поразите их с первых аккордов!» – взмолилась про себя Лютик.
Однако вступление к «Осеннему дождю», ее любимой песне, прозвучало жалко, смазанно. Совсем не в ударе ребята. Или она вообще в них ошиблась? И то, что прошибало до слез в гулком актовом зале больницы, на самом деле пустышка?
«Нет, я не допущу провала!» – пробормотала Лютик сквозь зубы.
И под удивленные взгляды друзей красивым прыжком взлетела на сцену.
– Бабца напилась! – отреагировали от соседнего столика.
– Ой, а я тоже спеть хочу! – пискнул капризный дамский голосок со второго ряда.
«Плохо, что я не распелась, – пронеслось у Лютика. – Ладно, будем брать другим».
Она выхватила из зала пораженное лицо Андрея. Взглянула ему прямо в глаза и только для него одного, будто в последний раз, перед разлукой навечно, начала:
Осень, небо погасло.
Я тебя поцелую, можно?
Хотя бы во сне, ладно?
Или совсем уж поздно?
Голос дрогнул, сорвался. Но, спасибо эстрадной выучке, Лютик уже научилась обращать промахи в плюсы. Применять закон, открытый некогда Пугачевой: дала петуха – притворись, будто просто чувства переполняют.