У сумрака зелёные глаза
Шрифт:
– Всё хорошо, Ханна. Не бойся.
Я накрыла её губы своими. Не получая отклика, начала покусывать и посасывать их, стараясь заставить их раскрыться, но они были безжизненными, как каучук.
– Ну, Ханна, расслабься... Смотри, как твоя подруга с маркизой сладко отжигают.
Джессика окончательно прибалдела. Зажмурившись и рискуя вывихнуть челюсть, она неистово целовалась с вампиршей, чмокая и сопя. В ход шли взбитые сливки, ягоды, конфеты. Ханна засмеялась.
– Нет, я так не умею.
– Ну, так я научу, – пообещала я. – Только не зажимайся.
Мне очень
– Вы же хотели групповуху, мадам, – усмехнулась я. – Нет ли у вас кровати пошире, чтоб все вчетвером поместились?
Маркизе эта идея понравилась: глаза зажглись ядовито-сладострастным огнём, и она облизнулась. Требуемой ширины кровать нашлась, это был настоящий двухметровый сексодром в соответствующем гламурном оформлении. Джессика дошла уже до такой кондиции, когда всё вокруг сияет и безумно нравится, и она с восторженным уханьем запрыгнула на кровать, а Ханна опять смутилась. Пришлось брать её на руки и укладывать, а потом долго и деликатно раздевать, тогда как её светловолосая подруга сама охотно выскочила из трусиков.
– Ты моя умница, – томно проговорила маркиза, проводя рукой по всему её телу от груди до пальцев ног.
Они приступили к делу энергично и с удовольствием, а мне с Ханной не слишком повезло. Девушка зажималась, стеснялась, а от акробатических упражнений Джессики с маркизой на другой стороне кровати приходила в моральный шок. Блондинка схватывала всё на лету, и скоро они с вампиршей в позе «ножницы» сотрясали всю кровать. Было понятно, что с Ханной этот номер не пройдёт, и я, загородив собой парочку по соседству, начала с осторожных и медленных ласк. Брюнетка честно пыталась расслабиться и отвечать в том же духе, но уж очень у нас с соседками были разные ритмы. А кровать – одна. Ханну нужно было готовить долго, ласково и нудно, а у её подруги с маркизой всё проворачивалось на бешеной скорости – хоп-хоп, и готово. Джессика ахала и повизгивала, приводя свою подругу в жуткое смущение.
– Не обращай на них внимания, – сказала я ей.
Но легко сказать! Эта парочка устроила бешеное родео и, похоже, не собиралась менять стиль. Тогда я решила просто отгородить нас с Ханной психически.
– Смотри мне в глаза, – прошептала я, склоняясь над девушкой.
Мягко и бережно воздействуя, я заставила её поверить, что мы в постели одни, и только после этого смогла начать расслаблять её. Лёгкий массаж груди, поцелуи в живот, внутреннюю сторону бёдер и пушистый треугольник волос – и вот, в её глазах уже появилось что-то отдалённо похожее на удовольствие. Дело налаживалось – уже хотя бы судя по тому, как она отвечала на поцелуи: её губы уже не были каучуковыми, а язычок не прятался и не замирал испуганно, всё более активно участвуя в игре. Одним глазом я не забывала следить за маркизой – не цапнула ли она свою партнёршу за шею? Нет, всё шло
– Уфф, – выдохнула маркиза тем временем, отваливаясь от своей блондинки. – Ну, как у тебя дела, парниша? О-о... Ни шатко, ни валко, как я погляжу. Мы с Джес уже три захода сделали, а твоя крошка ещё даже не вспотела. Долго же ты запрягаешь.
– К Ханне нужен деликатный подход, – ответила я.
– Э! Чепуха, – фыркнула маркиза, вороша пальцами волосы ласкающейся к ней Джессики. – Ты, малыш, и снимать девочек толком не умеешь, и в постели не знаешь, с какой стороны к ним подойти. Может, я зря с тобой связалась, м?
– Ну, не спешите так с выводами, мадам, – усмехнулась я, забирая в рот сосок Ханны.
– А ну-ка, слезай с девчонки, – скомандовала маркиза решительно. – Ну надо же, и тут тебя учить приходится... Гляди, как сейчас она у меня пищать будет!
Честно говоря, мне не особенно хотелось меняться с ней: скромная и робкая Ханна располагала меня к себе больше, чем Джессика, которая вела себя, как маленькая шлюшка. Но маркиза уже прогоняла меня, и мне не оставалось ничего, как только переключиться на блондинку, которая ничуть не возражала против смены партнёрши. Она в нетерпении извивалась подо мной и жадно ловила мой рот, в то время как Ханну мой уход обескуражил, а активный натиск маркизы испугал. Она уже начала было привыкать ко мне, и тут – эта фурия-нимфоманка. Всё, чего я такими трудами достигла с ней в плане подготовки и расслабления, с вампиршей было утеряно в один момент: Ханна снова зажалась. С ней не следовало спешить, но маркиза была нетерпелива.
– Ну, ну, крошка, не бойся меня, – уговаривала она. – Расслабься, отдайся... Станешь напрягаться – будет больно.
Я видела, что она Ханне неприятна, что девушка предпочла бы остаться со мной; я и сама хотела бы к ней вернуться, но маркиза уже запустила руку туда, куда я добралась бы ещё нескоро. Ханна нахмурилась и отвернула лицо, не давая себя поцеловать, и это рассердило маркизу. Она силой повернула лицо девушки к себе и впилась в её губы, но вскрикнула и отпрянула, всосав свою нижнюю губу.
– Ах ты!.. Кусаться?! – воскликнула она изумлённо и разгневанно. – Маленькая дрянь!
«Молодчинка, – усмехнулась я про себя, приятно удивлённая отпором Ханны. – Так её, эту гадину!»
Но это только разъярило вампиршу. Она грубо навалилась на Ханну и принялась жёстко насиловать её рукой, а та плакала и пыталась оттолкнуть маркизу. Мне очень хотелось стукнуть кровососку по затылку, но я понимала: рано, подходящий момент ещё не настал. Но как-то оградить Ханну от неприятной ей маркизы следовало, и я сказала:
– Мадам, полегче бы вы, а? Если девушке не нравится, насилие ни к чему.
– Заткнись, – прошипела в ответ та. – Это не насилие, а жёсткий секс.
– А по мне – так насилие, – не согласилась я. – И делать Ханне больно я не позволю.
Оставив Джессику неудовлетворённой, я оттащила маркизу от Ханны, вдавила её в постель и проделала с ней то, что она секунду назад делала сама. Всё произошло так молниеносно, что вампирша и пикнуть не успела – только ахнуть, когда я в неё вошла.