У вас будет двойня

Янина Мира

Во время очередного осмотра я пожаловалась врачу, что не чувствую шевелений со вчерашнего вечера. Ольга Владимировна взяла трубочку и начала слушать сердцебиения в животе. По ее леденящему кровь взгляду, в котором одновременно читались страх и жалость ко мне, я поняла, что дела плохи. На ватных ногах я поползла за врачом в кабинет УЗИ.

– Найди мне второе сердце, – тревожно попросила она своего коллегу.

Мое сердце можно было не искать, оно замерло где-то в пятках.

– Ну вот одно, вот второе, – через бесконечные несколько минут узист показал нам, что все в порядке.

Врач

облегченно выдохнула и расслабилась, как будто речь шла о ее собственных детях. Все было в порядке – беременность продолжалась. Меня решено было отпустить домой, чтобы в скором времени забрать снова, уже на роды. Я помню немало больничного хамства и равнодушия, но и такого вот сочувствия и внимания персонала было много.

Дома меня ждали заботливый муж, все те же таблетки по будильнику и ужасное открытие. Кожа на животе и внутренней стороне бедер была исполосована красными глубокими растяжками. Увидев себя в полный рост в зеркале, я впервые плакала не из-за боли или страха за малышей, а из-за жалости к себе, по ускользающей красоте. Ну как этот огромный живот снова сможет стать плоским, а пупок впалым? Растяжки, пожалуй, и побелеют, но так и будут висеть дряблой кожей, так что прощайте раздельные купальники. Меня ломало, как оборотня в полнолуние, хотелось выть от отчаяния. Беременность проходила тяжело и безрадостно, приближаясь, однако, к своему логическому завершению. В 33 недели живот был на все сорок две, шейка матки сгладилась и организм принял решение: пора бы уже и родить.

Возьмите на заметку:

Отнеситесь к своему новому положению с должным уважением. Берегите себя и детей.

Подберите врача, имеющего опыт ведения многоплодной беременности, которому будете доверять.

Находите поводы для радости, не отказывайте себе в удовольствии.

Не стесняйтесь фотографироваться, возможно ваше беременное состояние больше не повторится.

Привыкайте к повышенному общественному вниманию к вам.

Роды

Ближе всех к природе рождающая женщина:

она одной стороной даже сама природа,

а с другой – сам человек.

М. М. Пришвин

Я пробиралась сквозь мятно-зеленое безграничное пространство. Вокруг летали разноцветные объемные кубики. Сознание неведомой силой тащило меня вперед мимо этих кубиков, как будто я стала бестелесным разумом, помещенным в компьютерную игру. Внезапно с шумным ускорением я вынырнула в реальность и открыла глаза.

– И я снова с вами, – слишком игриво и весело произнесла я.

Кубики выстроились в ровные ряды и превратились в плафоны дневного света на потолке, а мятно-зеленый цвет равномерно размазало по стенам родового зала.

– Фамилию свою помнишь?

Я узнала голос усатого анестезиолога.

– Янина.

Теперь слова давались мне с трудом. Я бы даже сказала, что язык еле ворочался, если бы вообще могла его чувствовать. То внутреннее «я»,

которое постоянно звучит в голове у каждого человека, находилось где-то вне моего тела. И хотя я отвечала на вопросы правильно, мозг как будто слышал и анализировал ответы со стороны, удивляясь происходящему.

– У вас тут прям йога какая-то: то так согнись, то вот так раскорячься.

– Значит, ты йогой занималась? Куда ходила? – анестезиолог активно поддерживал диалог.

– Да, в «Олимп».

– Как детей решили назвать? – врач не отставал от меня.

– Савелий и Ульяна.

– О-о! Какие красивые имена. Ну ты молодец, сразу и мальчика и девочку родила, отстрелялась.

Эту фразу зависти часто слышат мамы разнополых близнецов.

– Муж вообще-то троих хочет.

Зачем я вообще сказала эту глупость, брошенную мужем в разговоре?

– Вот пусть сам и рожает, а тебе и так хватит пока. Лежи отдыхай, – вмешалась врач, принимавшая роды.

Мое разрозненное сознание собрало свои кусочки воедино, наркоз окончательно отступил. Чувства вернулись, заставив ощутить усталость и внутреннее опустошение. Мне дико хотелось сладкого какао, который обычно наливают в столовых. Все закончилось, и я тихонечко заплакала. Акушерка заметила и сразу прокомментировала:

– Ты чего ревешь? Дети нормальные у тебя, все хорошо с ними будет.

Наверно, если каждый день на работе видишь боль, кровь, слышишь крики рожениц и вопли новорожденных, рано или поздно поневоле становишься черствым и сухим на эмоции. Этой женщине трудно было объяснить причину моих слез, я и не пыталась, вытерла глаза и перекинулась парой фраз с соседкой. Белокурая голубоглазая молодая женщина одновременно со мной рожала своего первенца. Оказалось, она была ребенком из двойни:

– Мы когда с сестрой родились, чуть больше двух килограмм весили. И ничего, нас выходили, а это в восьмидесятые было. А сейчас медицина вообще другая. Если тогда смогли, сейчас переживать не о чем.

Такие истории ободряли, судьба будто специально сталкивала меня с нужными людьми в нужный момент.

Прочитав про наркоз и анестезиолога, наверняка вы подумали, что мне делали кесарево сечение. В обществе стереотипов сложно избавиться от навязанных убеждений. Большинство двоен действительно рождаются через кесарево, но бывает и по-другому.

В самом начале беременности врач четко обозначила:

– Если доносишь до тридцати шести недель, дети будут примерно по два с половиной килограмма, в родовой зал тебя никто не пустит. Ты маленькая и худенькая, сделаем плановое кесарево.

– Мне все равно, как они родятся, главное – здоровыми.

На самом деле я не такая уж маленькая и худенькая, но до крепкой женщины, которая по внешнему виду могла бы выносить и родить двойню, явно не дотягиваю. У меня была куча диагнозов, противоречащих естественным родам. Низкое положение плаценты, узкий таз, тазовое положение второго ребенка. Места в моем животе было мало, и дети расположились, как им было удобно, – валетиком. Но природа гораздо умнее, чем мы думаем, и к моменту родов тазовые кости расширились, плацента поднялась, а второй ребенок перевернулся головкой вниз. Изменила мнение и мой врач: