У вас есть женщина
Шрифт:
Травма
Как жадно снег облапил город!
На предрассветный лист окна
Булавкой боли взгляд приколот.
Зима... И ты удивлена:
Что? Снова жить?
Звонок трамвая,
Пылинки сна, часов «тик-так»,
Одетта, Зигфрид, крылья стаи,
Паденье, трость и твёрдый знак
Плеча застывшего рояля –
На нём тетрадка старых нот,
А в нереальной, вечной дали
Ждёт
Потом весёлым, жарким всплеском
В твой сон ворвётся лай борзой:
Гулять!
Прыжок – полёт Плисецкой.
Как жадно снег... О, Боже мой!
2009 г.
Чердак и мы
Гвоздикой пахнет... Пылью и гвоздикой.
На чердаке букетики, веночки,
А на огромной и пузатой бочке
( откуда здесь, так высоко?) ты – дикий
Сидишь и скалишься в ответ чердачной ночи,
И гвоздики солёных слов вбиваешь
То в горло, то в живот мне, успеваешь
Поймать мой крик ладонью. Это очень...
Да! Очень!
Как гвоздикой пахнет!
2008 г.
Нежность хаски
Под окно горбатеньким сугробом
В лунных пятнах, молчаливой хаски
Грустной мордой к строгому порогу,
Исходя на нет желаньем ласки,
Я скулить в ответ сердечным стукам,
На себя недуг твой принимая,
Так хочу!
Ты думаешь, что сука
Ничего в сердцах не понимает?
2008 г.
О! Владеть?
На миру, на ветру, на вороньих пирах
Не робея, лицом застывая,
Кто упрямо твердит: « я остра, я о страх
Не ударюсь."? Я просто играю
Вашим словом и Вашим желанием взять
Эту руку и в узком запястье
Как вишнёвую ветку, с браслеткой, сломать.
В дикой боли – разбитые части
Жестов, мимики, втиснутых в чопорность рам,
И органных рыданий исхода...
Я желанием Вашим играю, Адам,
Райской скуке бессменной в угоду.
Ночь идёт. Ваша Ева все игры проспит,
Их Уверенность толстая Ева...
Ну, а Вы, звук и тень охраняя: «Лилит!»
Восклицаете жалобно – нервно...
2009 г.
Печалька
Ах, лучше б тебе шифонить, вставать на каблук,
Зачем ты сказала чайкам про свой затяжной недуг?
Купи ты хоть триста шляпок, забрось их в высоко небо,
Они возвратятся – пусто, черпай его не черпай…
Слова прорастают в землю, над ними гуляют звери,
Малинов их след из горна в холодную синь долин.
Печалька, чесночный зубчик, не каждый тебя полюбит,
А только один, кто хочет во прах земляных перин
Ронять семена простые, дожди сторожить густые,
Таскать угольки-словечки из зимне-печного рта.
Тебя назовёт он Дзенькой за то, что звенит по саду,
Дурачась, твой смех прекрасный, когда ты уже ушла
Забрасывать шляпки в небо, рассказывать чайкам мысли
О том, что любовь, как выстрел – навылет и навсегда…
2010 г.
Хотел бы ты?
Прошу, ты не смотри на «вдовий горб»!
И у корней волос не седина,
А серебро из тех бездонных торб,
Что попрошаек кормят… Сведена
Ладонь в кулак. Кулак ударит в грудь,
Но совесть выйдет во вчерашний день
И пропадёт надолго… Как-нибудь
Я обойдусь без совести. За тень,
За белозубый хохот, за плечо,
За простыню, стекающую с тел,
(Твоё так юно!), за своё «ещё!»
Хватаюсь, но… Хотел бы ты? Хотел,
Лицо в лицо, кусая жалкий рот,
Смотреть, как тает перестарок-воск
(Он с желтизной и очень скуп на мёд)?
… в тиши рассудка водит кистью Босх.
И слышен грифель Гойи.
Я б хотела…
2011 г.
О, Лиза!
Просторная Лиза идёт, раздвигая снега
И талую воду, объявшую лизову душу.
Почтовая Дева – вперёд, мимо первых «регат»
Окурков и фантиков, в щедрость сосульковых душей.
О, Лиза, о мачтовость, о, атлантический бес
Движения соков в подводном молчании взгляда!
Зелёная сумка – качель на плече – «вотвамвесть»,
«амненичего», ничего кроме счастья не надо.
Её каравеллость, её двухметровая стать –
Реликт-неолит в мелкотравчатой жизни деревни.
И даже на Пасху её не целуют в уста,
Поскольку никто не дорос до Почтовой Царевны.
О, Лиза (эх, почта!) – раскольница мелких сердец
Пьянчуг-абонентов, женатых на с…щучках зубастых!
Резиновый ход по весенней воде до крылец,
Томление вербы и ломкая жалоба наста…