У Великой реки. Битва

Круз Андрей

Стоило такому «громовержцу» обнаружить отряд, как судьба его оказывалась решена. Ответный обстрел с земли редко имел даже маленький успех — места установки оружия и стрелки были прикрыты бронещитками, равно как экипаж и два звездообразных мотора, поднятых над высоко расположенными широкими крыльями, — зато две «косы» сметали с поверхности земли всё, что не было укрыто броней. А для брони был ПККБ-С.

— Какой сигнал дадите о готовности? — спросил я. — Чтобы знать, лезть уже за забор или погодить…

— Где будете? У третьей вышки?

— Так точно.

— Вестового пришлём.

— Понял,

спасибо, — поблагодарил я. — Но вообще я к вам по другому делу. Понимаю, что некогда и всё такое, но это важно.

Порошин вновь обернулся ко мне:

— Что случилось?

— Телеграммку-то нам уже не дождаться о моих полномочиях, а поиски я продолжаю. Мне бы хоть одним глазком посмотреть на ту бумагу, что от «землемера» осталась. Важно может быть.

Порошин секунду подумал, затем кивнул.

— Резонно. Пойдёте в строевую часть, там найдёте, — сказал он, затем крикнул так, что эхо загуляло по ангару: — Резвунов!

— Я! — послышалось почти что из-за спины, и откуда-то из-за полок с инструментами выскочил давешний младший унтер, любитель женских романсов, на этот раз не в кавалерийских сапогах, а в перепачканном маслом рабочем комбинезоне. — Слушаю, господин капитан! — предстал он перед комэском, лихо щёлкнув каблуками потёртых берцев.

— Возьмёшь гостя и отведёшь в канцелярию. Точнее, найдёшь Попова, он где-то возле штаба в щели должен отсиживаться, передашь гостя ему. Скажешь, я приказал найти для него бумаги, что привёз нам чиновник из Земельной управы, который с Варенецким летал. И отдать. Как понял?

— Так точно, всё понял, — браво отрапортовал Резвунов. — Разрешите идти?

— Момент.

Порошин достал из кармана блокнот, что-то быстро написал в нём, вырвал листок и отдал Резвунову:

— Писарю дашь. Дуйте.

Резвунов «дунул» бегом — так, что я за ним еле поспевал. Пробегая через крепостной двор, заметил некое оживление. После того, как обстрел стих, люди расслабились. В некоторых местах собрались возле щелей компании отдыхающих, слышались разговоры, сверкали огоньки папирос. Что-то куда-то таскали, артиллеристы банили стволы гаубиц, готовя их к завтрашнему бою.

У здания штаба эскадрильи Резвунов резко остановился и выцепил из кучки сидевших на краю щели, свесив в неё ноги, бойцов какого-то молодого лопоухого ефрейтора с веснушчатым лицом.

— Попов! — окликнул он его, делая ударение на первое «о». — Комэск приказал тебе с человеком поработать.

— На предмет? — не обратив внимания на вольности с фамилией, осведомился тот.

— Найдёшь ему бумаги сопроводительные, что привезли землемеры, которые с покойным Варенецким над Дурным болотом летали. И отдашь.

— Понял. Сделаю, — лаконично ответил ефрейтор и жестом пригласил меня следовать за собой.

Резвунов убежал, а мы вошли в здание штаба. Зданию досталось за день. Даже в вестибюле крыша была пробита в двух местах, судя по всему, прямым попаданием мин. Стекла были выбиты все, местами виднелись язвы от шрапнели. Большинство кабинетов открыты, в одном заметны следы затушенного пожара. Мы пробежали до конца коридора, затем Попов отпер дверь с табличкой «Канцелярия».

— Нам сюда.

— Не

вывезли канцелярию, что ли? — удивился я.

Вообще-то так недолго и без всех бумаг остаться. Странная безалаберность. У таких не то что город захватят, а штаны снимут на ходу.

— Шкафы железные, от огня заговорённые. Ничего не случится. А мина из батальонника пробить крышу, потолок и шкаф одновременно не сможет. Вот и скомандовали оставить как есть — всё равно никто отступать не собирается, и вывозить ничего не нужно, — пояснил писарь.

Я мысленно взял все слова о безалаберности обратно. Хорошо, что вслух их не произнёс.

Писарь открыл один из шкафов, покопался в нём пару минут, подсвечивая себе крошечным фонариком, затем протянул мне лист бумаги, сунув его в картонную папку:

— Вот их сопроводиловка.

Я раскрыл папку, посмотрел. Бумага оказалась вполне нормальной — стандартный бланк «Распоряжение» с шапкой «Е. К. В. Контрразведывательный департамент Министерства благочиния», со всеми степенями зашиты. Подделать невозможно. В распоряжение внесены «землемер-инженер Потапов Б. В., штабс-капитан контрразведки Пилюгин В. Л., титулярный советник по Департаменту контрразведки Ягодкин И. И.». Всё нормально. Инженер, штабс-капитан из силовиков и колдун в гражданском чине.

— Попов, ты их лично видел? — спросил я у писаря.

— Видел. Сам документ принимал, — кивнул тот.

— Охрана с ними была? И какая?

— Странно с охраной… — сморщился, вспоминая, писарь. — У них всего двое были из контрразведывательного спецназа, а ещё четыре человека — сипаи. Я ещё удивился, почему такой странный состав.

— Спрашивал?

— Нет, по чину не положено, — усмехнулся он. — Но запомнил. И что ещё удивило — на трёх «козлах» приехали, а у контрразведки охрана всегда на «копейках», это все знают.

— Точно, — согласился я.

Лёгкие и практичные «козлы» используются всё больше как машины курьерские или командирские, но вовсе не для перевозки солдат и установки оружия. Ну сами инженер, колдун и штабс-капитан на «козле» могли приехать, это ещё понять можно, но сопровождение должно быть на «копейках», а то и вовсе на «горгулье» [34] . Непонятно одно — откуда мог взяться бланк распоряжения?

— Ладно, спасибо за сведения, — поблагодарил я писаря, пожал ему руку и выбежал из штаба в крепостной двор.

34

РПБА-1 «Горгулья» — лёгкий плавающий броневик, выполненный на базе всё того же ГАЗ-62. Конструкция его взята со «старосветского» БРДМ-1, только в связи с уменьшением линейных размеров вместо четырёх выдвижных колёс у машины всего два. Бронирование противопульное, вооружение — пулемёт ПКБ с боекомплектом 1200 выстрелов. Вариант меньшей вместимости, но лучше вооружённый, с пулемётом 12,7 мм «Утёс» и соосным ПКТ в конической башне, именуется «Виверной». А смысл имён: и горгулья, и виверна — это некие хищные твари, которыми достаточно богато Великоречье.